Я пишу тебе, сестрица,
Только быль, не небылицу.
Расскажу тебе точь-в-точь
Шаг за шагом брачну ночь.
Ты представь себе, сестрица,
Вся дрожа, как голубица,
Я стояла перед ним,
Перед коршуном лихим.
Словно птичка трепетало
Сердце робкое во мне,
То рвалось, то замирало…
Ах, как страшно было мне.
Ночь давно уже настала,
В спальне тьма и тишина,
И лампада лишь мерцала
Перед образом одна.
Виктор вдруг переменился,
Стал как будто сам не свой.
Запер двери, возвратился,
Сбросил фрак с себя долой.
Побледнел, дрожит всем телом,
С меня кофточку сорвал.
Защищалась я несмело,
Он не слушал, раздевал.
И бесстыдно, все снимая,
Он мне щупал шею, грудь,
Целовал меня сжимая,
Не давая мне вздохнуть.
Наконец поднял руками,
На кроватку уложил:
– Полежу немного с вами,—
Весь дрожа, он говорил.
После этого любовно
Принялся со мной играть,
А потом совсем нескромно
Стал рубашку поднимать.
И при этом потихоньку
На мен он с боку лег,
И старался помаленьку
Что-то вставить между ног.
Я боролась, защищалась,
Отбивалася рукой —
Под рукой оказался
Кто-то твердый и живой.
И совсем не поняла я,
Почему бы это стало —
У супруга между ног
Словно вырос корешок.
Виктор, все меня сжимая,
Мне покоя не давал,—
Мои ноги раздвигая,
Корешок туда совал.
Я из силы выбивалась,
Чтоб его с себя столкнуть.
Но напрасно я старалась,
Он не дал мне и вздохнуть.
Вся вспотела, истомилась,
И, его не в силах сбить,
Со слезами я взмолилась,
Стала Виктора просить,
Чтоб так не обращался,
Чтоб вспомнил он о том,
Как беречь меня он клялся,
Еще бывши женихом.
Но, моленьям не внимая,
Виктор мучить продолжал:
Что-то с хрустом разрывая,
Корешок в меня толкал.
Я от боли содрогнулась…
Виктор крепче меня сжал.
Что-то будто вновь рванулось
Внутрь меня, вскричала я.
Корешок же в тот же миг
Будто в сердце мне проник.
У меня дыханье сжало,
Я чуть-чуть не завизжала.
Дальше было – что, не знаю,
Не могу тебе сказать.
Мне казалось, начинаю
Я как будто умирать.
После этой бурной сцены
Я очнулась, как от сна.
От какой-то перемены
Сердце билось как волна.