Иногда и днем случится:
Виктор двери на крючок,
На диван со мной ложится
И вставляет корешок.
А вчера, представь, сестрица,
Говорит мне мой супруг:
– Прочитал, я мол, в газете
О восстании славян.
И какие только муки
Им пришлось переживать,
Когда их башибузуки
На кол начали сажать.
– Это, верно, очень больно?
Мне на ум пришло спросить.
Рассмеялся муж невольно
И задумал пошутить.
– Надувает нас газета,—
Отвечает мне супруг,—
Что совсем не больно это
Докажу тебе, мой друг.
Я не турок, и покаюсь,
Дружбы с ними не веду,
Но на кол, я уж ручаюсь,
И тебя я посажу.
Обхватил меня руками
И на стул пересадил,
Вздернул платье и рукою
Под сиденье подхватил.
Приподнял меня, поправил
Себе что-то, а потом
Поднял платье и заставил
На колени сесть верхом.
Я присела, и случилось,
Что все вышло по его:
На колу я очутилась
У супруга своего.
Это было так занятно,
Что нет сил пересказать.
Ах, как было мне приятно
На нем прыгать и скакать.
Сам же Виктор, усмехаясь,
Своей шутке, весь дрожал
И с коленей, наслаждаясь,
Меня долго не снимал,
– Подожди, мой друг Аннета,
Спать пора нам не пришла.
Не уйдет от нас подушка,
И успеем мы поспать,
А теперь не худо, душка,
Нам в лошадки поиграть,
– Как в лошадки? Вот прекрасно!
Мы не дети, – я в ответ,
Тут он обнял меня страстно
И промолвил: – Верно, нет,
Мы не дети, моя милка,
Но представь же наконец,
Будешь ты моя кобылка,
Я же буду жеребец.
Покатилась я со смеху,
Он мне шепчет: – Согласись,
А руками для успеху
О кроватку обопрись…
Я нагнулась. Он руками
Меня крепко обхватил
И мне тут же меж ногами
Корешок свой засадил.
Вновь в блаженстве я купалась
С ним в позиции такой.
Все плотнее прижималась,
Позабывши про покой.
Я большое испытала
Удовольствие опять,
Всю подушку искусала
И упала на кровать.
Здесь письмо свое кончаю,
Тебе счастья я желаю
Выйти замуж и тогда
Быть довольною всегда.