– Ты всегда знал, что Кремп невиновен. Что за всем этим стоит кто-то другой, кто далеко не закончил свое дело. И тем не менее, ты вел следствие не в том направлении, чтобы защитить самого себя и твою собственную причастность. Если бы не это, мы, может быть, успели бы спасти и Адама Фишера, и Семиру Аккерман. И ты хочешь, чтобы я воспользовался твоим советом. Черт возьми.
– Фабиан, ты можешь продолжать говорить мне гадости. Это все равно. Преступник схвачен и мертв. Дело закончено, и Рождество стоит на пороге. И хочешь верь, хочешь нет, ты ничего не можешь с этим поделать. Ничего. С Рождеством тебя. – Эдельман встал и повернулся, собираясь уйти.
– Дай мне только закрыть дверь…
Эдельман остановился и опять повернулся к Фабиану, который продолжал сидеть за столом, держа в руке мобильный.
– Только не говори, что речь снова идет об этой проклятой утечке.
– К сожалению…
– Значит, им все еще не удалось ее заткнуть.
– Да, но…
– Я это знал. Именно из-за этого я и волновался. Я это предчувствовал. Мне никогда не надо было соглашаться и…
Фабиан поставил на паузу подслушанный разговор между Эдельманом и Гримосом и отложил мобильный.
– Мы закончим, когда я скажу, что мы закончили.
Эдельман пристально смотрел на лежащий на столе мобильный.
– Значит, Нива опять на коне. Интересно. Она никогда не спускала с тебя глаз. Полагаю, ты понимаешь, что это ни при каких обстоятельствах нельзя будет использовать в суде. К тому же это наказуемо.
– Можешь заявлять на меня, сколько хочешь. Но сначала я прошу тебя снова сесть, – сказал Фабиан, положив мобильный обратно в карман.
Эдельман сел и посмотрел Фабиану в глаза.
– Что ты от меня хочешь?
– Возобнови расследование и дай мне вести его так, как я считаю нужным. Объясни Хеглунду и Карлен, что мне нужна комната для допроса. Ордер на арест и все бумаги должны быть готовы через тридцать минут. Учитывая, что за столом с тобой сидит Ян Брингокер, это займет не более четверти часа.
Пока Эдельман думал, его взгляд почернел. Когда он наконец кивнул в знак согласия, Фабиан уже встал и пошел к выходу.
Хотя Фабиан, разумеется, узнал грязно-белые стены, коричневую арматуру, где всегда как минимум две лампы на потолке мигали, и серый линолеум, такой стертый, что его невозможно отмыть дочиста, через несколько метров он остановился и подумал, а туда ли он попал.
Обычно такой спокойный и довольно неторопливый отдел сейчас был полон людей и новых лиц. Это будет не так легко, как он себе представлял. Даже на его собственном рабочем месте сидел полицейский в форме, который говорил по телефону, одновременно ковыряясь в ногтях линейкой.