– О! – обрадовался Нестор. – И панов пощекочем, и формой розживемся. Только ж операцию надо хорошенько продумать. Она должна быть с заковыкою. Хитрая…
По пыльной дороге ехал свадебный поезд. Гости, видимо, уже порядком подвыпившие, горланили песни. Здесь и Сашко Лепетченко, и Марко Левадный, и Григорий, и бывшие вояки Московского полка…
«Невеста» – Юрко Черниговский – был в нарядной юбке-плахте и в такой же цветастой кофте, на которую набросили белую кисею. Весь нарумяненный, с наведенными угольком бровями, усыпанный всякими травами и степными цветами, он сидел в тачанке в окружении дружков и «бояр». Через плечо у каждого – вышиванные рушники, в петлицах пиджаков свежие степные тюльпаны. Были в свадебном поезде и женщины, тоже наряженные, нарумяненные.
Пыль, гомон, гармошка, песни, смех….
В одной из бричек, которой правил бывший конюх пана Данилевского Степан, сидел Махно. Его тоже с трудом можно было узнать. В глубоко нахлобученной барашковой шапке, с козлиной бородой, с белыми бровями он казался совсем древним.
Нестор, который любил при случае блеснуть артистическими способностями и умением перевоплощаться, был, кажется, искренне рад веселью, словно настоящей свадьбе. На время он даже забыл, что последует за радостным оживлением.
Рядом с Нестором сидел Лашкевич, без портфеля. В руках он держал, по-видимому, икону: из-под рушников выглядывала только часть бороды и один глаз святого. Махно раздвинул рушники. С «иконы» на него глянуло лицо Кропоткина.
– У Трохима позычив, – объяснил Лашкевич.
– Молодец, – похвалил «булгахтера» Нестор. – Какая ж свадьба без иконы!
В небольшом хуторке, близ клуни расположился конный разъезд гетманской варты, подкрепленный полудюжиной австрийских «синих» гусар с карабинами и пулеметом в повозке. Гусары были очень красивы в своих доломанах с золотыми шнурами.
– Стий! – Немолодой усатый гетманский хорунжий с недовольством оглядел поезд.
Смолкла гармошка, оборвалась дробь бубна. Гусары потянулись к саблям.
«Невеста» незаметно полезла рукой под складки юбки, извлекла и поближе перепрятала револьвер.
Хорунжий отыскал взглядом самого старого и трезвого среди свадебных гостей – Махно. Подошел. Нестор отметил обновленную форму офицера гетманской армии, фуражку с незнакомой кокардой.
– Шо вы так не во время свадьбу справляете, диду! Серед лета! У нас, украинцев, принято осенью свадьбы справлять. А зараз же сама горяча работа в степу!
– Так девка наша… тое самое… хиба не понятно? – Голос Нестора прозвучал хрипло, по-старчески.
Офицер понимающе усмехнулся. Подкручивая ус, поглядел на «невесту».