– Так перетяни… Только шоб никто не видел, – успокаиваясь, тихо ответил Нестор.
Осветительные снаряды взлетали все реже, но направлены они были уже только к лесу. Они застывали на какое-то время в темном небе, будто подвешенные на ниточках фонари. Это было новое, еще неизвестное средство освещения, последнее достижение Первой мировой…
Махно прислонился к колесу брички, присел на траву. Он то ли размышлял, то ли все еще оплакивал прапорщика, не успевшего сказать последнее важное слово. Юрко наклонился к нему.
– Шестнадцать хлопцев из двадцати осталось, – доложил он.
Раздался треск, послышались громкие голоса. На полянку вышли Щусь, Калашник, Каретников, еще несколько человек. У Каретникова была перевязана голова так, что виднелся лишь один блестящий от возбуждения глаз.
– Сколько людей с боя вывел, Федос? – спросил Махно.
– Вроде четырнадцять… чи пятнадцять, – ответил Щусь тихо. Былого петушиного задора в нем не осталось ни на грош.
– А было?
Щусь промолчал.
– Пятьдесят три, – ответил за него Каретников.
– Многовато хлопцев загубил, Федос!
Морячок по-прежнему не отвечал.
– Шо думаете?
Молчали и хлопцы. Переминались с ноги на ногу.
– Тикать надо… – несмело предложил Калашник.
– Тикать… – повторил Нестор, как бы обдумывая эту мысль. – Тикать – не фокус. Если пропустят… Конечно, может, хто и уцелеет.
– Таке дело, – вдруг оживился Щусь. – Тут в лесу, я знаю, стоит старая землянка. Попробуем там держать оборону. Все ж таки лес…
– Оборону? – переспросил Махно. – А патронов у тебя много?.. На час боя, я знаю. А дальше шо?
Щусь не ответил.
– У нас с Грузновым по четыри диска, – сказал Сашко Лепетченко.
– На сколько хватит?
– Если серьезный бой… может… В диску, казав Грузнов, вроде сорок сим патронив. Надо у нього спытать. Вин там, отдыхае.
– Пускай отдыхае.
Помолчали. Махно вдруг поднялся:
– Ну от шо, хлопци. Готовьтесь!
– Шо, тикаем? – раздались голоса.
– Зачем же тикать? Атакуем… Федос прав, в это время германы и австрияки не воюют. Вон, только с одной пушки пуляют. Для видимости. Думають, шо нас разбили, а утром можно будет уже и добивать. Так шо, если ударить как следует по селу, ей-бо, они драпанут. Ну не ждуть они, шо мы снова на село пойдем. Да ще ночью. Думают, шо мы пересидим в лесочке, потом будем вырываться на Волчью, в плавни. Где-то там и засады крепкие поставили… И начштаба так думает.
– Так он же помер!
– В том и суть. Он и мертвый думает, а ты и живой, а соображаешь туго..
– С кем атаковать? У нас людей жменька, – буркнул Щусь. – А германов только в селе не меньше сотни.
Нестор не обратил внимания на слова Щуся. Вернее, сделал вид, что пропустил их мимо ушей. Спросил у окруживших его бойцов: