Впереди махновской кавалерии мчалось пять тачанок с пригнувшимися пулеметчиками. Сквозь пыль Махно видел прищуренные глаза невозмутимого Кожина, жующего соломинку, искривленное лицо деда Правды, чуб Каретникова поверх пулеметного щитка…
– Батько, скачить в сторону! – умоляюще прокричал Нестору Юрко, глядя на догоняющих их гусаров в каких-то никогда не виданных в этих краях меховых папахах. – Мы тут сами…
Гусары, видя, что махновские кавалеристы не рассыпались в стороны, а продолжали прикрывать собой длинный обоз, опустили пики. Редкая, почти никогда не выпадавшая гусарам удача: атаковать и рубить противника по всем правилам старинного кавалерийского искусства!
Ближе пики… Ближе… Совсем близко…
– Нестор Иванович! – закричал Юрко, прикрывая собой Махно и намеренно чуть отставая.
Фома Кожин привстал на своей тачанке и заорал громовым голосом:
– Руби дрова!
И тотчас махновские всадники ушли влево и вправо на поле, где ежиком торчала стерня, оставшаяся после косовицы. Гусары оказались в двух-трех десятках шагов от тачанок, идущих одна рядом с другой, строгой шеренгой. Из-за пыли гусары не могли увидеть, что на всех тачанках установлены пулеметы. Да и неприметны они были, лишь слегка выделяясь зелеными щитами из-за спинок задних сидений.
Новое оружие новой, маневренной гражданской войны! Гусарам оно еще было неведомо. Впрочем, махновцам – на практике – тоже.
Пять пулеметов одновременно ударили по гусарам. Почти в упор. Очереди сначала пошли не очень точно. Но шлях был мягкий, прицел не сбивал, и пока махновцы, разошедшиеся в разные стороны на своих юрких лошадях, скакали по степи, «Максимы» валили гусар шеренгами. Гусары шли на кинжальный огонь, как бык на красную тряпку. Лишь последние несколько шеренг начали догадываться о ловушке, все еще не до конца понимая, откуда ведется огонь. Стали расходиться по степи. Поворачивали обратно…
Тачанки остановились, и Фома Кожин меткими короткими очередями продолжал стрелять по противнику.
На шляху, как ряды у хорошего косаря, лежали шеренги гусар: у некоторых даже диковинные шапки не слетели, удерживаемые подбородочными ремнями. Кое-кто еще слабо шевелился. Спешившиеся махновцы подбирали оружие, подсумки с патронами, добивали раненых, рыскали по карманам, расстегивали амуницию, стаскивали сапоги… Успели раньше воронов…
Нестор подъехал к тачанке деда Правды, еще раз посмотрел на дорогу, устланную трупами лошадей и людей. Снял свою барашковую шапку, потрясенный зрелищем.
– Ну и ну!.. Кто б мог сказать! От это тачанка! От эт-то степная царица! – Он свесился с коня, наклонился к деду Правде. – Дай я тебя расцелую, дед!.. Хоть ног у тебя и нету, зато какая золота голова!