– Подписано:«Захар Зоркоглазый».
– Сволочь, – коротко выразился Нестор. – Пойду! Значит, Новинский бульвар, сто одиннадцать.
– Если Кропоткин там еще проживает. – Сольский стал вновь рыться в газетах, отыскивая еще что-то и при этом продолжая бормотать: – Где-то тут… ну да… тоже короткая заметка… и очень непонятная. Не то большевики его высылают… в Дмитров, не то он сам туда едет. К своей родне, графьям или князьям Олсуфьевым. Не слыхал?
– Я и своих, катеринославских, не шибко хорошо знаю, не то шо… А як это – высылают? За шо?
– Ну, вроде заботятся о нем. Года-то у него немолодые. Вот и решили его подальше от Москвы, на «молочко и сметанку», для его же здоровья, – усмехнулся Зяма.
– Понятно. Не нужен им в Москве Кропоткин.
Благодаря своему умению ориентироваться на местности, Нестор быстро нашел Садовую улицу, что опоясывала собственно Москву. Садовая действительно была садовой: здесь дома, как высокие дворцы, так и особнячки, скрывались в начинающих уже зеленеть садах, и с само́й улицы, довольно узкой, означенной двумя колеями трамвая, невозможно было разглядеть номерных табличек на домах, а нередко и самих домов, хотя день занимался солнечный, пахло летом.
Словно странная река, без истока и устья, Садовая разделялась на дюжину подназваний: Самотечную, Каретную, Кудринскую… Когда-то номерные таблички с указанием улиц и полицейского участка, белые или бронзовые, ярко начищенные, крепились к крашеным заборам или воротам. Сейчас же от них остались только темные следы на выгоревших и ободранных заборах.
Сами же хозяева, как правило, люди состоятельные, и сбили эти таблички, чтобы запутать тех, кто явится с обыском или просто с целью грабежа. Пока нежданные гости ищут, стучат, перекликаются, есть время улизнуть, спрятаться или хотя бы убрать самое ценное подальше от недобрых глаз.
После посещения Кремля, с надежными документами в кармане, Махно чувствовал себя уверенно и не боялся расспрашивать прохожих. Так язык довел его до Кудринской, а дальше он отыскал и Новинский бульвар.
Здесь тоже были сады! Да какие! Не хуже, чем где-нибудь в Новороссии. Тут и волк заплутал бы в зелени…
Нестор увидел мужчину, который, оглядываясь, деловито отдирал от деревянного забора штакетины. Был он в куртке, перешитой из старой шинели, в кепке, стоптанных юфтевых сапогах. Похоже, близкий по классовой принадлежности человек.
– Эй, дядя! – позвал Нестор.
«Дядя» вздрогнул, уронил штакетину и посмотрел за плечо, явно выбирая путь к бегству. Но, присмотревшись, все же принял Нестора за своего.
– Чего? – спросил он, смелея на глазах.