– Може, подскажете, пане, як тепер до людей обращаться? – спросил возчик, и в тоне его звучала усмешка. – Господин, пан чи гражданин? Чи, може, ще як? Може, товарыш?
– Ты мне зубы не заговаривай, – вместо ответа сухо сказал Махно. – Что ты все меня розглядываешь, как парубок девку?
– Замитылы, – удовлетворенно ответил дедок. – Шо-то вашая личность мени наче як знакома. Вроде я вас уже десь бачив…
– Не, – качнул головой Махно. – Я с других краев… А чего ты, дед, как-то по-чудному едешь: то шляхом, то полевкамы, то стежкамы?
– Я думав, вам – в Гуляйполе. А тут, понимаешь, на кажной версте заставы. Патрули. И цяя… варта, кол ей в печинку. Случаеться, вартовых убивають. Оттого воны злющи, як осенни мухы… Неспокойни у нас края. Фулигане хтось. – Безногий ухмыльнулся, явно довольный своими бедовыми земляками.
– А мне что! – беспечно сказал Махно. – Я мирна людына, учитель. Шукаю работу.
– Так вам не в Гуляйполе?
– Все-равно куды. Можно и в Гуляйполе.
– И справди вы вчитель? – продолжал допрашивать Нестора дедок. – Шо, и папир есть? Ну, документ?
– Все есть.
– Це совсем другой коленкор. А то тут до самой Гавриловки места не дуже надежни. И в Гавриловци тоже варта стоить.
– Подывымось.
– Лучше б, конешно, на неи не дывыться… Так, кажете, документы у вас справни? Тоди й через Гавриловку можно. А ни, так кущамы, тыхенько, на Вовчу речку, а там балкамы та плавнямы…
То ли инвалид беспокоился о ездоке, то ли его глодали сомнения, за того ли человека он принял своего пассажира, и хотел проверить, боится тот варты или нет, чтобы сделать свои выводы.
– Давай через село, – твердо приказал Нестор.
– То – як скажете. Но варта там клятая, – попытался еще раз вразумить пассажира дед. Но тот промолчал.
Возчик решительно кивнул и с полевки вновь выехал на пыльный шлях.
Вскоре они въехали в село. Улицы как будто вымерли. Посреди пыльного майдана, неподалеку от церкви, была сооружена виселица. На ней покачивались пять трупов. На груди у каждого висела дощечка с надписью: «Der Rauber». И рядом перевод на украинский – «Розбiйник».
Поблизости сидели, скучая, двое стражников из варты, одетые в обмундирование царской армии, но с трезубцами на мятых фуражках.
Возчик медленно проехал мимо виселицы:
– Бачь, три дня висят, а их все охраняють. Бояться, шоб не втеклы, чи шо?
Один из стражников лениво поднялся, сделал жест: стой. Ездовой тпрукнул, оттянул на себя вожжи.
– Хто? Куды? – спросил вартовой.
Махно протянул ему бумагу.
– «На-род-ный учи-тель… Шепель…» – по складам прочитал стражник. – И куды ж це вы, пан учитель, держите путь?