Нестор высмотрел стоящую чуть в сторонке от других пароконную тачанку и направился к возчику, седоусому, не совсем еще старому дедку, который сидел на передке, зажмурив один глаз, как бы нежась на солнышке. Его тоже окружили селяне, но дедок не обращал на них никакого внимания.
Винтом протиснувшись сквозь толпу к самой упряжке, Нестор взял кнутовище, торчащее над бортиком, и постучал по тачанке, как в дверь. Старик направил внимательный, умный, с хитринкой глаз на Нестора, словно прицеливаясь. После бесконечно долгой паузы, во время которой окружившие тачанку селяне притихли, старик наконец сказал:
– Сидай!
Люди возмущенно загомонили, когда Нестор уселся на заднее, отполированное задами пассажиров сиденье тачанки.
– А чого – вин? За шо така честь – без очереди? Твой кум, чи шо?
– Не бачишь, шо солдатик – инвалид, – хладнокровно ответил возчик и спросил у Махно: – Угадав? Вы, пане, инвалид?
– Инвалид, – подтвердил Нестор.
– Все слыхали? Человек – инвалид, – зевнув, бросил в толпу хозяин упряжки и, взмахнув кнутом, неожиданно громко выкрикнул: – А ну, расступись, народ!
Люди неохотно расступились. Тачанка тронулась. Только теперь Махно увидел, что у его возчика обе ноги отняты выше колен. Обрубки он вставил в специально приспособленный ящик с бортами и прихватил привязными ремнями, чтобы было удобно сидеть. Руки у возчика, как обычно у безногих, явно были сильные, и закатанные рукава рубахи открывали, помимо выпуклых мышц, замысловатые узоры татуировки. Не спрашивая, дедок направил коней на Ново-Михайловский шлях. Этот шлях, описывая дугу, выводил к Гуляйполю.
Такая уверенность возчика не очень понравилась Нестору, но он промолчал. Решил: когда подъедут к Большой Михайловке, можно будет разобраться, что это за гусь без лапок.
Возчик по-прежнему не оборачивался, не расспрашивал, куда и как ехать. Кони прытко бежали по пыльному шляху: видно, застоялись. Интересно, кого поджидал инвалид?
– А чего ты, дед, вдруг меня выбрал? – спросил Нестор, прервав молчание.
– Та так… якось… – неопределенно хмыкнул возчик, вожжами поощряя сытых коней к быстрому бегу. – Поглядел, вроде хороший человек.
– Я тоже так про себя думаю. А другие не верят, – весело согласился Махно. И немного погодя снова спросил: – А скажи мне, дед, как же ты с конями без ног управляешься?
– Ничого хитрого. У мене з конякамы восемь ног та две руки. А бильше и не надо!
– И что с тобою случилось, земляк?
– То длинна песня.
– Ну-ну…
Ехали еще с полчаса. Возчик иногда искоса украдкой поглядывал на Нестора, делая вид, что присматривается к колесам. Вдали, на самом горизонте, поблескивал синей краской куполок сельской церквушки, гребенкой торчали тополя. Милый сердцу пейзаж.