— Что скажете, магистр? — спросил он, отставив пустую кружку.
Я уклоняться от прямого ответа не стал и озвучил причину обуревавших меня сомнений:
— Не понимаю, в чем твоя выгода. А когда я чего-то не понимаю, предпочитаю с этим не связываться.
Хозяин даже привстал с лавки. Я не дал ему и рта раскрыть, повелительно выставив перед собой руку.
— И прошу: ни слова больше о человеколюбии. У меня от лицемерия скоро кровь из ушей польется.
Взгляд собеседника стал тяжелым и недобрым, но владелец гостиницы переборол себя и сухо произнес:
— В двух словах такого не объяснить.
— Пфф! — фыркнул я. — Четверть талера в час! Неужели мои расценки столь обременительны?
Хозяин немного помолчал, затем многозначительно обронил:
— Перевал до сих пор закрыт. — Он отпил вина и тяжело вздохнул. — Обычно дорога открывается на седмицу раньше, а то и на две. Но в этом году все не так.
— Какое отношение к этому имеет школяр?
— Он убил церковного сторожа, а люди клянутся, что видели в городе дух Белой девы. Кто-то даже окочурился от страха.
Я озадаченно хмыкнул. Городской собор был посвящен святой Берте, прозванной прихожанами Белой, но святые не имеют обыкновения спускаться с небес, если вдруг в одном из построенных в их честь храмов случается смертоубийство. Ангелы небесные! Да они не реагируют, даже когда эти церкви сжигают вовсе!
— С чего бы святой Берте пугать людей?
— Святой Берте? — фыркнул хозяин, взял кувшин с остатками вина и позвал меня за собой. — Идемте, магистр!
Мы поднялись на второй этаж и прошли в комнату владельца гостиницы. Там у растопленного камина грел руки худощавый пожилой сеньор, морщинистый и плешивый. На груди его солидно поблескивала золотом массивная цепь, но держался он, скорее, как военный в отставке, нежели как преуспевающий торговец. Подобные вещи чувствуются сразу.
— Соглашение достигнуто? — спросил он.
— Не совсем, мастер Грюнвельд, — почтительно ответил хозяин и указал в окно. — Вот она, истинная Белая Дева, магистр!
Я встал рядом и недоуменно уставился на крыши домов, затем перевел взгляд на возвышавшуюся за ними горную гряду.
— Белая Дева — самая высокая из вершин. Та, что с ледником, — подсказал владелец гостиницы, заметив мое недоумение. — Здешние обитатели поклонялись ей с незапамятных времен. Когда в эти края пришла истинная вера, на месте древнего святилища в скале вырубили церковь Святой Берты, но суеверия так просто не изживаются, вам ли не знать!
Я кивнул. Сталкиваясь с очередным языческим культом, миссионеры всякий раз оказывались перед нелегким выбором: объявить местного божка демоном или же причислить его к верным слугам Вседержителя. С охочими до человеческой крови уродами все было предельно просто, но хватало и сверхъестественных сущностей, не запятнавших себя подобными мерзостями. Некоторые из них впоследствии стали полагаться святыми. Белая дева, как видно, была из их числа.