Мастер Грюнвельд подошел к нам и начал перечислять:
— Закрытый перевал. Убийство церковного сторожа. Явление призрака. — Он помолчал и, как мне показалось, без всякой охоты продолжил: — В городе начинают поговаривать, что надо вздернуть школяра, дабы умилостивить Белую деву. Или даже не школяра, а первого попавшегося бродягу. Понимаете, о чем идет речь? О жертвоприношении, магистр! О самом настоящем человеческом жертвоприношении!
— Это забота церкви, — пожал я плечами и не удержался от вопроса с подвохом: — Или полагаете, будто смерть школяра и в самом деле поспособствует скорейшему открытию перевала?
Хозяин гостиницы кисло глянул на меня и отпил вина.
— Перевал откроется, когда на то будет воля Вседержителя! — отрезал он.
Я позволил себе улыбку.
— Тогда что?
— Многие теряют большие деньги, кому-то даже грозит разорение, — поведал мне мастер Грюнвельд. — А вам ли не знать, на какие глупости толкает иной раз людей отчаяние? Самосуд или тем паче жертвоприношение обернутся для города неисчислимыми бедами. Епископ пришлет каноников, а их усердие уступает лишь алчности! Они выжмут из нас все соки! Мы не желаем подобного исхода.
— Мы? — уточнил я.
— Я и здравомыслящие люди, которых представляю. Мы готовы щедро заплатить вам, магистр.
Щедро? Здравомыслящие люди обычно безмерно скупы. Впрочем, любой развяжет кошель, если его загнать в угол.
— За что именно вы готовы заплатить, мастер? — уточнил я.
— Парень виновен. Вздернуть его — и дело с концом. Возьмите судебный процесс в свои руки!
Как видно, первое впечатление оказалось верным, мастер Грюнвельд и в самом деле был жестким, циничным и практичным дельцом, готовым для избавления от большой проблемы пожертвовать чем-то малым. Деньгами или человеком — не важно.
Я с интересом перевел взгляд на владельца гостиницы, тот остался невозмутим. О своем недавнем человеколюбии он уже и думать забыл.
— У меня нет в этом городе никаких полномочий, — покачал я головой, допил вино и поставил кружку на подоконник.
— Полномочия не нужны. Нужен представитель Вселенской комиссии, который выдаст школяра светскому правосудию.
— С этим не ко мне.
— Он убийца!
— И что с того?
Мастер Грюнвельд поджал худые губы.
— Значит, вы отказываетесь нам помочь?
Я мысленно проклял роковое стечение обстоятельств, из-за которого оказался заперт в этом паршивом городишке, и покачал головой.
— Могу опросить свидетелей и оформить нужные бумаги. Это сэкономит время моим коллегам, им останется лишь провести судебное заседание.
Представитель здравомыслящих людей покрутил головой, затем спросил: