Перед трапезой я подошел к хозяину и попросил его отыскать семью арестованного школяра.
— Зачем? — удивился владелец заведения.
Я закатил глаза, медленно выдохнул и сказал:
— Просто сделай, как я прошу.
Ну как тут было не вспомнить старину Хорхе? Без него воистину как без рук!
Впрочем, хозяин гостиницы меня своей расторопностью изрядно удивил. Нужные сведения он вызнал меньше чем за полчаса, за это время я даже не успел пообедать.
Полди Харт и в самом деле оказался местным уроженцем. Несколько лет назад он покинул отчий дом, желая обучаться медицине, а его семья так до сих пор и жила на окраине Рауфмельхайтена. Отец школяра работал кровельщиком, а мать сидела с младшими детьми. Именно она навещала в тюрьме непутевого сыночка, именно ей он мог поведать о своих печалях и горестях.
Это немаловажное обстоятельство и подвигло меня подняться с лавки и выйти под хмурое небо, с которого падала то ли морось, то ли мелкий мокрый снег, и отправиться на окраину вконец опостылевшего городка. Она была застроена покосившимися домишками, многие вплотную подступали к отвесному обрыву, едва не нависая над пропастью. На узеньких извилистых улочках бегали чумазые дети, эти сорванцы и подсказали квартиру, где обреталась семья Харта.
Встретили меня там без всякого радушия. Глава семейства уже пришел домой с работы и долго колебался, прежде чем пригласить незваного гостя внутрь. Я было подумал, так и придется через порог разговаривать, но нет — впустил.
— Приехали, значит… — вздохнул кровельщик. — Судить будете?
— Речь идет о предварительном следствии.
— Да хоть и суд! Скорей бы уж отмучиться! — резко бросил глава семейства, и его жена всхлипнула, зажала рот ладошкой, спешно выбежала из комнаты.
Кровельщик мрачно глянул ей вслед и с отвращением процедил:
— Хауфвинцы! — после покачал головой и вновь вздохнул. — Ладно, чего надо?
С кухни тянуло кислой капустой и чем-то жареным, меня замутило, но виду я не подал и поинтересовался у хозяина родней его супруги.
— Хауфвинцы! — повторил тот. — Их род вечно мнил из себя невесть что! И где теперь они? Были да все вышли!
— А что с ними случилось?
— Старика и обоих сыновей лавиной завалило. Никого не осталось, — пояснил кровельщик. — Полди тогда уже год как в Риер сбежал, да он и не стал бы на должность церковного сторожа пробоваться, не его это. Болтовня о мести — чушь собачья, выеденного яйца не стоит.
— Сбежал? — зацепился я за неуместное слово.
Глава семейства пожал костлявыми плечами.
— Удрал или учиться уехал — как по мне, разницы никакой.
— А вернулся он зачем? С семьей повидаться?