– Они – из первопоселенцев! Так сказать, особая каста! Туда попасть очень сложно. Отбор жёстче, чем в ЦК! И только по происхождению! И по богатству! Нас туда не примут, а сейчас предлагают нам прибыть, так как мы – «местные» знаменитости. Мы ведь не будем сейчас заключать контракт с Никольсом. Важно, чтобы он тебя узнал, когда ты выйдешь напрямую на него! Надо продумать, что одеть! А почему ты сидишь так далеко? Иди ко мне. Мне так уютно, когда ты рядом! Всё-таки какой ты у меня замечательный! Расскажи, что было в курилке!
Файф-о-клок – это пять часов. Время пить чай в Англии, после обеда или до него, если не повезло. Собираются семьёй, семьями или просто знакомые, и чаи гоняют. У нас обычно собираются позже, после ужина, на кухне, и там треплются обо всём. Или в саду у самовара! Вот на такие «посиделки» нас и пригласили! Причём женщины пьют чай сидя, а мужчины – стоя. Мужчинам разрешено что и покрепче, а женщинам максимум ром или коньяк в чай добавить для вкуса. Разговаривают обо всём, почти, но говорить о серьёзных делах или обсуждать коммерческие сделки не разрешается.
Рита опять переоделась, на этот раз в чёрное объемное шёлковое платье со сборками, на плечи набросила белый воздушный оренбургский платок и взяла черную сумочку, надела жемчужное ожерелье, и распустила волосы, потом их заколола за ушами, а меня одела в черную тройку с бабочкой. Я себя чувствовал совершенно не в своей тарелке, но меня приободрили, что это последнее испытание на сегодняшний день! Я понимал, что впереди ещё ужин… Но перечить не стал! Я там был нужен, примерно, как слон в посудной лавке. Из-за моей молодости меня серьёзно никто из этих старичков и не воспринимает. Я – так: чучело возле красивой жены, ворон отпугиваю!
Каюта Мидлбраунов находилась палубой выше. На этой палубе располагались королевские апартаменты. Определить, сколько комнат в их каюте, я затруднился, а вот гостиная выходила в нос лайнера с левого борта, и из иллюминаторов был виден океан прямо по курсу судна. Таких кают на этой палубе всего три. Видимо, очень богатые люди. Я спросил Сергея, но он не смог мне ответить: кто они, эти Мидлбрауны. «Данных никаких нет! Есть какой-то фонд, который поддерживает университет в Южной Каролине, но тот ли это Мидлбраун, я не знаю!»
Рита пристроилась возле хозяйки и о чём-то оживленно болтала, показывала свой платок, как его носить, завязывать, какие-то фотографии. Ей хорошо! Она говорит по-английски совершенно свободно! Меня тоже им мучает! Даже в каюте по-русски не говорит! И чуть что: «Speak English, please!» А я слонялся по гостиной, пока не нашёл удобный закуток, откуда было видно всё и я никому не мешал. Но через некоторое время взгляд Маргариты выгнал меня оттуда. С чаем уже закончили, поэтому я плеснул себе немного коньяку и подошёл к группе мужчин, что-то активно обсуждавших. Речь шла о каких-то индексах, каких-то быках и медведях. Я ничего не понял, пришлось обратиться к Сергею. «Они разговаривают о ценах на акции на биржах. На этом они все “делают деньги”, обрати внимание, что это не считается деловым разговором, это просто прогноз возможного заработка. Каждый из них поступит по-своему, и в результате кто-то из них достанет деньги из кармана другого. Быки и медведи – это группы людей, играющих на повышении или понижении цен на акции». Блин! Как «интересно»! Плеваться хочется! Ко мне подошёл молодой человек с сигарой, и постепенно мы разговорились. Звали его Джим. Джим Уиллис. Он поинтересовался, почему я не принимаю участия в обсуждении, на что я сказал, что у нас, в СССР, бирж нет, поэтому колебания курса стоимости акций меня не очень волнуют. Он поинтересовался устройством нашей экономики. Затем переключился на меня и Риту. «Сергей! А что он ко мне пристал?» – «Работа у него такая!» «Какая?» – «Ты знаешь, кто перед тобой? Будущий сенатор, глава сенатского комитета по разведке Джеймс Дж. Уиллис, 66-й человек в Who Is Who. Вот почему, когда я его знал, у него была страшная астма! Уже вторую сигару прикуривает! La Corona. В моё время он их только нюхал!» – «Ты с ним знаком?» – «Был знаком. Он уже умер, в 98-м. Сейчас он служит на флоте, лётчиком морской авиации, и одновременно в военно-морской разведке США. Серьёзная птица! И очень влиятельный! Не смотри, что молодой!» – «Ух, ты! Ни за что бы ни подумал! Ладно, поговорим об авиации!» – «Только осторожно, не с места в карьер!» Я сказал ему, что с детства мечтал быть лётчиком, окончил летную школу, но отец настоял, чтобы я стал дипломатом. Разговор заметно оживился. Поговорили о том, кто на чём летал, об удовольствии, которое испытываешь в воздухе. И о том, что хотелось бы посмотреть, что и как в Америке с этим вопросом.