Больше всего я боялась сорваться, проговориться, разрыдаться, наконец. И тогда все будет кончено.
Вдобавок ко всем моим тяжелым мыслям у меня сильно разболелась голова. Но сил, чтобы что-то предпринять, найти лекарство, чтобы боль утихла, у меня уже не осталось. День и так показался мне длинным, невозможно длинным.
Мимо меня ходили люди, кто-то выходил из подъезда дома, кто-то входил, я наблюдала за ними, и слезы душили меня. Они жили нормальной жизнью, у каждого были какие-то свои дела, хлопоты, радости. И только я балансировала между реальностью и приближающимся безумием, не зная, как мне жить дальше. Сомнения охватили меня с новой силой, когда на город опустилась ночь. Что я здесь делаю? И где гарантия, что мой план сработает? А что, если Дождев вообще не заметит меня, сидящую на скамейке перед его домом, и просто пройдет мимо? У него и без меня есть о чем подумать, побеспокоиться. К тому же то, что он не женат, не означает, что у него нет девушки или невесты.
И когда рядом со мной, напротив крыльца на парковке остановилась машина и из нее вышел человек, очень похожий на Дождева, я уже находилась в таком состоянии, что мне проще было вообще заночевать на скамейке, отказавшись от своего плана, чем сыграть свою роль и познакомиться с ним.
Он на самом деле прошел мимо меня, устало поднялся по ступенькам до двери подъезда, и я испытала скорее облегчение, чем разочарование. «Вот, собственно, и все», — подумала я. Это судьба. Значит, так оно все и должно было сложиться.
И вот когда я так подумала, мне в лицо хлынул теплый соленый воздух, словно кто-то мимо меня пронес чан с кипящей кровью… Да-да, я вдруг отчетливо почувствовала этот запах, и даже железистый привкус появился во рту. Потом кусок фиолетового ночного неба в обрамлении черных кудрявых контуров деревьев перевернулся, и я полетела в пропасть…
Я даже сначала и не понял, что это девушка. Синие джинсы и клетчатая мужская рубашка — вот что я заметил, проходя мимо скамейки. Это мог быть подросток или парень, но не мужчина. Слишком хрупким был этот человек. Еще, двигаясь к крыльцу, я успел подумать о том, что он мне незнаком, потому что я знаю всех жителей нашего дома, да и соседей, и среди них никогда не видел никого в такой необычной длинной клетчатой рубашке. Вот такая странная мысль промелькнула, даже не странная, а какая-то несерьезная. Хотя, скорее всего, это была просто интуиция. Да и при чем здесь вообще клетчатая рубашка? Мало ли кто из наших мог так выглядеть?
Я уже открыл дверь, чтобы войти в подъезд, как услышал звук, словно что-то упало позади меня. Я повернулся и увидел, что на земле рядом со скамейкой лежит девушка. Да, вот тогда, когда свет уличного фонаря осветил ее, я и увидел ее совершенно белое лицо и рыжеватые волосы. Через пару минут я уже вносил ее, находящуюся в беспамятстве, к себе домой. Девушка была легкая, и руки ее, и тонкая шея своей гуттаперчевостью делали ее похожей на большую тряпичную куклу. Поддерживая голову, я уложил ее на диван. Потом включил свет. У меня был тяжелый день, я был измотан и, возвращаясь домой, мечтал только об одном — поужинать и лечь спать.