Она саркастично ухмыльнулась, вытянула его мобильный из-за пояса и набрала номер.
Теоретически, телефон не должен был работать между двумя мирами. Но, никогда недооценивайте лучшие изобретения человечества, его Спати нашли сверхъестественную волну, которая могла донести сигнал из Калосиса в мир людей. Этот сомнительный трюк им очень пригодился.
Сатара скучающе посмотрела на Страйкера, когда на другом конце провода послышался голос Аполлита — ветеринара из Сиэтла.
— Он уже умер? — спросила она, пародируя тон брата.
Всё, что Страйкер услышал — это слабое бормотание Аполлита в трубке.
Девушка зло рассмеялась:
— О-о-о, — сказала она, соблазнительно морща носик. — Ах, ты плохой мальчишка, кастрировать его перед смертью. Мне нравится.
Страйкер потянулся и схватил трубку.
— Что ты сделал? — даже через статическую линию он почувствовал, как Аполлит вспотел.
— Я…ну… я планирую его кастрировать, мой господин.
Он разозлился не на шутку.
— Не смей!
— Почему нет? — обижено спросила Сатара.
Страйкер взвился, отвечая ей и ветеринару на другом конце трубки.
— По одной причине, я не хочу, чтобы Контис покидал клетку, пока не умрет — он слишком опасен — и ещё одно, я не буду стоять в стороне и смотреть, как достойного противника кастрируют.
Он заслужил умереть с честью.
— С честью, — издевалась Сатара, — его голова взорвётся. Какая здесь честь, если твои мозги разлетаются по всей клетке только потому, что захотелось заглянуть под юбку какой-то человеческой шлюхе? Если бы он действительно был достойным, мы бы никогда его не поймали.
Он ещё сильнее сжал трубку.
— Такие выходки недостойны нашего рода.
— Вернись из Каменного Века, Страйкериус. Таких вещей как благородные дуэли больше не существует. В этом мире выживают сильнейшие.
Может быть, но он ещё помнил времена, когда всё было по-другому, и, после одиннадцати тысяч лет, был слишком стар, чтобы менять привычный уклад жизни.
— Даже если и так, он наш кузен и …
— Оборотни-Охотники выступили против Аполлитов и Даймонов давным-давно. Они больше не считают тебя семьей, — высмеяла его она.
— Некоторые считают.
— Но не Контис, — не унималась Сатара. — Если бы считал, то никогда бы не посмел продать свою душу Артемиде и присоединится к Охотникам. Веками он выслеживал и убивал таких как ты. По мне — кастрируй ублюдка, и носи его достоинство как трофей.
Тратес съежился от её слов, так же, как и несколько других мужчин в комнате, некоторые из них инстинктивно прикрыли своё достоинство руками.
А Сатара ещё удивляется, что никто не хочет с ней встречаться…
— Не трогайте его, — приказал Страйкер Аполлиту, не сводя взгляда с сестры. — Я приеду после заката и сам проверю, так что лучше ему быть в целости.