Впрочем, сегодня ее мысли были заняты опасностью, грозившей Мартину Гарви, и она не сомневалась, что угроза эта реальная. Иное дело, что она не показала вида ни Грейси, ни тем более Шарлотте, как сильно она встревожена.
Она была наслышана о Фердинанде Гаррике, и он не вызывал у нее симпатий.
Она не могла объяснить, почему, но поскольку разумных причин тому не было, то и разубедить себя было очень трудно. Разумеется, она поделилась своими мыслями с Телониусом, и не только потому, что правила хорошего тона требовали по меньшей мере некоего объяснения такой спешки, тем более что Телониус, как и она, не был большим любителем оперы, но и потому, что она слишком высоко ценила его дружбу и понимание, чтобы просить его помощи в случае, который может оказаться отнюдь не из легких.
Гаррика она увидела одновременно с Телониусом.
– Вперед? – тихо спросил он.
– Боюсь, что да, – ответила Веспасия и, взяв его под руку, начала прокладывать себе путь в толпе.
Увы, к тому моменту, когда они добрались до Гаррика, тот уже оказался вовлечен в беседу с весьма консервативным епископом, к которому Веспасия даже при самом большом желании не испытывала никаких теплых чувств. Она трижды набирала полные легкие воздуха, чтобы вступить в разговор, и всякий раз слова как будто прилипали к ее языку. Существовали некие степени лицемерия, которые она была бессильна достичь даже в лучших случаях. Веспасия скорее почувствовала, нежели заметила, улыбку в глазах Телониуса.
– Впереди еще два антракта, – шепотом произнес он, когда Гаррик и епископ отошли в сторону, а им самим настало время занять свои места.
Опера была шедевром барочной музыки, полной утонченности и света, но, увы, начисто лишена знакомых мелодий, а также страсти и лиризма столь любимого Веспасией Верди. Сидя в ложе, Веспасия мысленно строила планы относительно первого антракта. Ждать до второго она никак не могла: кто знает, вдруг что-то помешает ей заговорить с Гарриком. Он вполне может вновь вести с кем-то беседу, прервать которую с ее стороны было бы дурным тоном. Ведь, как и она к нему, он не питал к ней особо теплых чувств.
Когда занавес под бурные аплодисменты опустился, она как будто бы случайно поднялась с места.
– Я не предполагал, что вам так понравилось, – удивленно сказал Телониус. – Судя по вашему лицу, скорее наоборот.
– Верно, – согласилась Веспасия, слегка встревоженная тем, что он смотрел не на сцену, а на нее. Она почти забыла, сколь глубоки его чувства к ней. – Просто я хочу нанести Гаррику визит до того, как он выйдет из ложи, – пояснила она, – и желательно прежде, чем в нашу беседу вторгнется кто-то третий.