– Если епископ там, обещаю предоставить ему возможность убедить меня в его взглядах, – предложил Телониус с кислой улыбкой, но лукавинкой в глазах. Телониус отлично понимал, на какое самопожертвование он идет. Впрочем, понимала это и Веспасия.
– Большей любви нет ни у кого, – прошептала она. – Я буду вашей вечной должницей.
– О да, – с жаром согласился Телониус.
Впрочем, его содействие не понадобилось. Рядом с ложей Гаррика Веспасия нос к носу столкнулась с епископом.
– Добрый вечер, ваше преосвященство, – поздоровалась она с ледяной улыбкой. – Приятно видеть, что сюжет оперы не оскорбляет ваших высоких моральных принципов.
Поскольку сюжет был построен на кровосмешении и убийстве, то данная реплика несла в себе откровенный сарказм. Веспасия мгновенно пожалела, что произнесла эти слова, – еще до того, как услышала смешок Телониуса, который тот попытался замаскировать кашлем. Лицо епископа побагровело.
– Добрый вечер, леди Веспасия, – холодно произнес он. – Вы ведь леди Веспасия Камминг-Гульд, если не ошибаюсь?
Епископ отлично знал, кто перед ним, как знали и все окружающие, однако рассчитывал тем самым оскорбить ее. В ответ Веспасия улыбнулась своей самой обворожительной улыбкой, которой в свои лучшие годы кружила головы принцам.
– Верно, – ответила она. – Могу я представить вас судье Квейду? – Она махнула рукой. – Епископ Патни, если не ошибаюсь, или другого подобного места, известного своей приверженностью христианским добродетелям, и, в частности, чистоте помыслов.
– О да, – пробормотал Телониус. – Сочту за честь познакомиться. – С этими словами он сделал суровое лицо и поспешил изобразить неподдельный интерес, хотя лукавинка в его голубых глазах никуда не исчезла. – Мне крупно посчастливилось, что я встретил вас. Хочу спросить ваше мнение как человека знающего и, разумеется, просвещенного, относительно выбора истории для столь великолепной музыки. Скажите, глядя на столь печальные примеры, мы извлекаем для себя урок, что зло в конечном итоге непременно будет наказано? Или же вы опасаетесь, что внешняя красота, с какой все это преподносится зрителю, способна очаровать его, подорвав трезвость его суждений прежде, чем он узрит спрятанную за ней мораль?
– Как вам сказать… – начал епископ.
Веспасия не дослушала. Она постучала в дверь ложи Гаррика и, как только ей ответили, шагнула внутрь. Если честно, ей было боязно. Беседа будет неискренней; обоим было прекрасно известно, что она никогда не пришла бы к нему, движимая дружбой, и что общих интересов у них нет.
Гаррик был вдовцом. В оперу он приехал вместе с сестрой и ее мужем, второстепенным банкиром, а также с некой вдовой из соседних графств, по какой-то причине приехавшей в Лондон. Именно эта вдова и послужила Веспасии предлогом для визита.