– Я не знаю, – ответил Питт. – Ты так считаешь?
Аврам посмотрел на окно, затем на запертую снаружи дверь и, вопросительно посмотрев на остальных, сказал что-то по-арабски. Последовал короткий разговор.
– Да, – наконец произнес он, повернувшись к Питту. – Да, я так считаю.
Питт ждал.
– Я отведу тебя в деревню, где британские солдаты проводили свободное время. Я буду говорить за тебя. – Аврам поднял руку. – А пока давай выберемся отсюда, прежде чем сюда придут полицейские.
***
Питт понятия не имел, что было сказано надзирателю, зато увидел, как деньги вновь перешли из рук в руки. Через полчаса он уже шагал следом за Аврамом по переулку на окраине города, направляясь на восток. Как обычно, мухи и москиты не знали пощады, и у него уже вошло в привычку бить их, не задумываясь. Голова продолжала болеть от полученного на базаре удара.
Нежные, щекочущие ноздри ароматы смешивались с общим запахом восточного города. Они прошагали мимо уличной кухни; повар сидел прямо в пыли, прислонившись одним плечом к стене, в бесформенной полотняной робе желтоватого оттенка и тряпичных туфлях без задников. С одной стороны стояла плоская корзина, полная фиников, лука, чего-то похожего на морковь и гранатов. Позади – огромный керамический горшок с отбитым краем, впереди на кирпичах стояла жаровня, а на ней – еще один горшок. Повар осторожно помешивал в нем какое-то варево. Поднимающиеся из горшка ароматы и были призваны заманить случайного прохожего. Кожа повара была почти такой же темной, что и финики, борода – коротко подстрижена, волосы на голове – сбриты, отчего он казался почти лысым.
Была в чертах его лица некая мягкость и симметрия, делавшая его почти красивым. Он даже не поднял глаз на Питта и Аврама, как будто те были ему интересны не больше, чем ослики или верблюды, покорно застывшие в неподвижности на соседней площади, на которую выходила улица.
Аврам шагал в нескольких ярдах впереди, и Питт едва поспевал за ним. Не хотелось бы потеряться здесь. Это было бы не только потерей времени, но и просто опасно. После случая на ковровом базаре он стал внимательнее к настроению тех, кто стоял вокруг и торговался. Временами он замечал, как их лица превращались в каменные маски, пряча гнев, который они не решались выразить открыто. Это был их город. Он же был здесь чужаком, представителем чужой расы, которая, по сути дела, не только подчинила, но и ограбила их. То, что британцы использовали потенциал их страны более эффективно, не играло роли.
Аврам обернулся, чтобы убедиться, что Питт все еще следует за ним, и жестом велел поторопиться. После чего они молча поспешили дальше. Было уже далеко за полдень, и в это время года дни быстро клонились к вечеру. Им же нужно было добраться до деревни рядом с военным лагерем до наступления темноты. Расстояние до нее, похоже, было приличным.