Увы, голос его был начисто лишен любезности, взгляд сделался колючим. Впрочем, иного она и не ожидала и была к этому готова. И все же внутри ее как будто что-то оборвалось. Она попыталась улыбнуться, но улыбка умерла на ее губах, еще даже не родившись.
– Доброе утро, мистер Сандерман, – тихо ответила она. – Я вернулась к вам. Дело в том, что с момента нашего предыдущего разговора обстоятельства изменились. – Зная, что он ей не поверил, Шарлотта умолкла. Ради Тильды она была готова открыть ему сегодня чуть больше правды и, если понадобится, даже слегка преувеличить.
– Мои не изменились, – сухо ответил Сандерман, в упор глядя на нее. И вновь его внутренняя сила поразила ее: его разум как будто был островом абсолютного знания, и его не касались никакие превратности бытия и страсти других людей. – Извините, – быстро добавил он, чтобы смягчить отказ.
Шарлотта заговорила дальше – было бы просто нелепо, придя сюда, просто так сложить оружие и уйти без всякой борьбы.
– Я и не ожидала, что они изменятся, мистер Сандерман. Но поскольку после нашего с вами разговора мой муж вернулся из Александрии и рассказал мне… – Шарлотта умолкла. Лицо Сандермана сделалось белым как мел. Тогда она посмотрела на его руки: те были сжаты в кулаки с такой силой, что грубый лоскут, который он держал, врезался ему в кожу. Она поспешила ухватиться за этот шанс. – И рассказал мне многое из того, что он узнал, будучи там, о службе мистера Ловата в Египте, и другие вещи… – Шарлотта не стала вдаваться в подробности, чтобы он не понял, как мало на самом деле она знает. – Мистер Сандерман, у меня есть все основания полагать, что жизнь Мартина Гарви в опасности. Один высокопоставленный джентльмен из Особой службы предупредил меня, что я занимаюсь весьма опасными вещами, которых мне лучше не касаться, но я не могу себе этого позволить, зная, что только так я могу спасти другого человека. Я боюсь, что Мартина Гарви убьют, ибо он не представляет для них никакого интереса.
Сандерман сделал огромные глаза, как будто увидел нечто такое, что приковало к себе его взгляд.
– Особая служба? – произнес он сухими губами. – Но какое дело им до Мартина Гарви?
– Вам наверняка известно, что Эдвин Ловат убит. Об этом писали все газеты, – ответила Шарлотта. – И что эту египтянку теперь судят в Олд-Бейли. Думаю, даже здесь, в Севен-Дайлз, об этом идут разговоры. Ведь это громкий скандал, в который втянут крупный политик. Это может привести к отставке всего кабинета.
– Да, – тихо согласился Сандерман. – Разумеется, до меня дошли слухи. Но для нас здесь это совершенно другой мир. Это просто история и ничего больше, – добавил он, как будто пытался убедить самого себя сложить всякую ответственность.