Увы, ее единственный мимолетный шанс ускользал из ее рук, и, что еще обидней, Шарлотта не знала, как его вернуть. Внутри ее шевельнулась паника. Нет, она просто обязана что-то предпринять, иначе он откажет ей снова, и тогда будет уже поздно. Она вспомнила, что Питт сказал про четвертого их друга.
– Мистер Йейтс тоже мертв, – бросила она Сандерману в лицо.
Казалось, будто она влепила ему пощечину. Он открыл рот и попытался втянуть в себя воздух, но не смог. По его реакции Шарлотта поняла: она сказала ему нечто такое, чего он не знал, и это глубоко задело его. Возможно, в будущем она в этом раскается. Но сейчас… сейчас она должна любым способом вытянуть из него то, что рассказал ему Мартин Гарви. Шарлотта открыла было рот, чтобы заговорить, но что-то в лице Сандермана остановило ее.
– Как… как он умер? – выдавил он. Их роли поменялись: теперь он спрашивал у нее и наверняка понимал всю иронию этого положения.
– Сражаясь, – ответила она. – Где-то в Индии. Похоже, он был храбрый солдат… порой даже слишком… – Видя, как последняя кровь отлила от его лица, Шарлотта умолкла.
– Сражаясь? – Сандерман буквально вцепился в это слово, как будто оно вселяло в него некую отчаянную надежду. – Вы хотите сказать, в бою?
– Да.
Он отвернулся.
– Прошу вас, мистер Сандерман, – произнесла она с мольбой в голосе. – Мой муж – умный и решительный человек. Он наверняка выяснит то, что вам известно, но, боюсь, помочь Мартину Гарви будет уже поздно. Или мистеру Гаррику – если они вместе. – Шарлотта не знала, мудро ли она поступает. Вдруг она зашла слишком далеко и выдала собственное неведение? Но на его лице читалась внутренняя борьба, и она с замиранием сердца ждала, что он скажет ей в ответ.
В его глазах промелькнуло решение, однако он поспешил отвернуться и вместо этого посмотрел на свои руки.
– Вряд ли в ваших силах что-то изменить, – произнес он, и Шарлотта услышала в его голосе боль. – Даже если я расскажу вам все, что поведал мне Мартин, боюсь, что уже слишком поздно.
Внезапно ей сделалось зябко. Холод как будто проникал ей под кожу, и она чувствовала, что ее начинает бить дрожь. Она вся напряглась.
– Вы считаете, что Мартина тоже убили? Кто следующий? Вы? – с вызовом в голосе спросила она. – И вы намерены сидеть и ждать, когда с вами тоже что-то случится?
Ее голос дрожал от гнева и страха. А также от осознания того, что она сражается в одиночку. И это при том, что он был с ней рядом – так близко, что она ощущала исходивший от его рук запах карболового мыла, хотя те уже давно высохли. Движимая внезапным порывом, она взмахом руки обвела комнату.