Это была суровая правда, времени же ходить вокруг да около тоже не было. Если он мог о чем-то просить, то только сейчас, этим вечером.
Усилием воли он взял себя в руки и с завидным спокойствием заговорил. Он уже отдал распоряжения относительно тех надзирателей, что хорошо с ним обращались. Тем не менее он хотел бы также выразить некоторым личную благодарность, а перед кем-то извиниться. Последнее лежало на его душе тяжким грузом, и он был благодарен Веспасии, когда та пообещала это сделать, если вдруг в этом действительно будет необходимость. Райерсон не сомневался: она сделает это красиво, искренне и скромно, как он того и хотел.
Вскоре вернулся надзиратель. Веспасия холодно велела ему подождать в коридоре, однако тот остался стоять в дверях.
– Есть еще какие-то просьбы? – спросила она у Райерсона. – Что-то личное, что я могла бы вам принести?
По его лицу скользнула и погасла тень улыбки.
– Нет, спасибо. Мой лакей делал это для меня каждый день. Я так…
Веспасия подняла руку, приказывая ему молчать.
– Знаю, – быстро произнесла она и посмотрела на надзирателя. Тот придержал для нее дверь. – Прощайте, Сэвил. По крайней мере, на данный момент.
С этими словами она, не оглядываясь, вышла в тюремный коридор. Ей было слышно, как у нее за спиной с лязгом захлопнулась дверь его камеры, как проскрежетал в замочной скважине ключ, как на место встали замки.
Она уже шагала к выходу, когда мимо нее, ступая почти неслышно и косясь в сторону, в противоположном направлении проскользнул скромно одетый темнокожий мужчина. В руках у него была небольшая мягкая сумка. Судя по всему, это был личный слуга Аеши Захари, который нес ей чистое белье и то другое, что еще она просила его принести. Он так хорошо владел искусством быть незаметным, что не сразу бросался в глаза. Встреть его Веспасия в другой раз в другом одеянии, она бы вряд ли узнала его. Она была вынуждена напомнить себе, что этот человек принадлежал иной культуре.
Внезапно, к ее великому удивлению, ее посетила мысль, что она никогда не видела Аеши Захари. По крайней мере, не помнила такой встречи. Хотя если даже они где-то встречались, разве вспомнила бы она об этом? И все же эта женщина была в самом сердце шторма, который в ближайшие дни уничтожит Райерсона, а возможно, и Стивена Гаррика.
Глубоко погруженная в свои мысли, Веспасия зашагала по улице к поджидавшей ее карете. Лакей помог ей сесть и удобно расположиться на подушках, но она этого даже не заметила.
***
Грейси была дома одна, когда в дверь черного хода постучали. Время было позднее, вечер был сырым и ветреным. Шарлотта и Питт уехали проведать ее мать, которую они уже давно не посещали. Стук повторился, причем весьма настойчиво.