– Испугался в последний момент? – спросил Питт, все еще отказываясь верить.
– Кто знает, – ответил Наррэуэй с каменным лицом.
– Но ведь это полная бессмыслица! – воскликнул Питт. – Ведь он так ловко провернул это дело! Ему оставалось лишь явиться в суд в качестве неожиданного свидетеля и во всеуслышание рассказать о кровавых событиях двенадцатилетней давности.
Наррэуэй нахмурился.
– Вчера вы разговаривали с Аешей Захари. Она знала, что теперь вам известно, что эль-Абд убил Ловата…
– Даже если она ему это сказала, – перебил его Питт, – вряд ли бы он решил наложить на себя руки. Ведь она все равно не могла этого доказать. Ему было достаточно явиться в суд в качестве свидетеля и заявить, что это она потеряла тогда всех своих близких, или возлюбленного – да кого угодно! – и по этой причине убила Ловата. Даже попробуй она это отрицать, заяви она, что Ловата убил сам эль-Абд, доказать это она не смогла бы. Смерть Ловата похожа на признание, а сама резня остается секретом.
Они стояли в прихожей, когда дверь гостиной распахнулась и на пороге, с тревогой глядя на них, возникла Шарлотта. Оба как по команде обернулись к ней. В свете газовой лампы она увидела, что муж не один. Не скрылось от нее и то, что лицо Наррэуэя на миг как будто смягчилось, стоило ему увидеть ее.
– Слугу мисс Захари нашли мертвым, – пояснил Питт.
Шарлотта перевела взгляд на Наррэуэя – хотела убедиться, что в словах мужа не кроется более глубокий подтекст.
– Похоже на самоубийство, – добавил Наррэуэй. – Хотя мы не видим этому причин.
Она шагнула в сторону, жестом приглашая их войти в теплую, уютную гостиную. Приглашать их дважды не пришлось. Войдя, Питт закрыл за всеми троими дверь и, поворошив тлеющие угольки, добавил в камин угля, но не потому, что сильно замерз. Просто ему нравилось яркое, новое пламя.
– Значит, или мы чего-то не знаем, – произнесла Шарлотта, садясь на диван рядом со своим рукоделием, – или же это не самоубийство. Кто-то нарочно лишил его жизни.
Питт посмотрел на Наррэуэя.
– Я даже словом не обмолвился в разговоре с Аешей про резню. Если тогда она о ней ничего не знала, то не знает и теперь.
– Прошу прощения, – извинился Наррэуэй, садясь в кресло Питта рядом с камином, и слегка вздрогнул. – Но мне бы и в голову не пришло заподозрить вас в такой неосмотрительности.
– Зачем кому-то понадобилось убивать слугу? – спросила Шарлотта, переводя взгляд с Наррэуэя на мужа. – Такая смерть не может быть случайной. И даже не должна была таковой выглядеть.
– Вы правы, миссис Питт, – хмуро согласился Наррэуэй.