— Ты выбрал его? — во рту пересохло, а бешеная тварь в груди напомнила о себе, отравленными когтями царапая сердце.
— Я говорил, что у меня нет выбора, профессор. Вы согласились на брак, чтобы спасти мне жизнь. Люциус Малфой — чтобы с моей помощью подняться по политической лестнице. Только для Кингсли я пока не придумал причины. Он всегда неплохо ко мне относился.
Северус сглотнул комок в горле, но голос всё равно оказался хриплым.
— Если у тебя уже был выбор между Малфоем и Шеклболтом, зачем мне было принимать соперничество? Твоя жизнь и так будет спасена.
— Не знаю, профессор, — пожал плечами Гарри. — А зачем?
«И это Поттера я обвинял в косноязычии? Снейп, тебе задан прямой вопрос, и времени на раздумья нет. Чего ты ждёшь?»
— Потому что…
Ожидание в зелёных глазах, приоткрытые розовые губы… Северус поднял ладонь и почти невесомо коснулся шелковистой кожи на щеке. Как заворожённый, не мог оторвать взгляда от совершенного лица, и удивительно — мальчишка платил ему тем же.
Снейп склонился ближе, уже чувствуя тёплое дыхание на губах. Первое прикосновение — трепетное, как лепесток. Гарри не отпрянул, не оттолкнул, видимо, решив, что когда-то надо начинать. И Северус позволил ему учиться, с каждым новым вздохом и поцелуем утверждая власть над мягкими губами. Пересев на кровать, обнял за плечи, и мальчишка выпрямил колени, опускаясь на подушки, позволяя себя ласкать. Глубже, смелее, сильнее, уступая, уплывая в омут наслаждения.
Язык Северуса нежно погрузился в податливый рот, вкушая его сладость. Ладонь забралась под одеяло, поглаживая грудь и живот, спускаясь к подолу больничной рубашки, надетой на голое тело. Первый стон удовольствия показался райской музыкой, вознося на небеса. Добравшись до обнажённого бедра, Снейп понял, что теряет голову, и не посмел двинуться дальше. Гарри уже неистово отвечал на поцелуй, задыхаясь от желания, лаская умелый рот неопытным язычком. В какой-то момент Северус понял, что мальчишка его не остановит…
Магия искрилась и кружилась вокруг, окутывая мягким сиянием. Гарри так откровенно наслаждался, что, кажется, совсем перестал осознавать, что происходит и где он находится. Несдерживаемые сладострастные стоны вырывались из его горла, пальцы цеплялись за плечи, зарывались в длинные пряди, притягивали затылок. Ближе, сильнее, ещё!
И Северус сдался. Ладонь скользнула по шёлковистому бедру, коснулась прохладных яичек, и Гарри задрожал от возбуждения. Аккуратный член истекал смазкой, и Северусу до сумасшествия хотелось ощутить его вкус, хоть он и понимал, что юного возлюбленного нельзя отвлекать. Но мальчишка снова удивил, приглашающе приподнимая и разводя бёдра. Мерлин всемогущий! Дамблдор был прав: Гарри интуитивно отдаётся именно так, как мечтают мужчины. Идеальный партнёр. «Мой отзывчивый мальчик…»