Пока говорил Снейп, губы Гарри дрожали. С каждым новым словом в зелёных глазах угасали искорки надежды, сменяясь обречённостью. Опустив затравленный взгляд, Поттер зажмурил мокрые ресницы.
— Снейп, я должен объяснить! — Кинг выступил вперёд.
— Я не нуждаюсь в объяснениях!
— Северус, третье свидание должно произойти. Хотя бы номинально!
— Позвольте откланяться, господа! — профессор вихрем промчался мимо директора.
Его пытались остановить, цеплялись за рукава, Шеклболт то вопил дурным голосом, то шипел на ухо какую-то ерунду. Северус не воспринимал информации. Выбравшись из больничного крыла, он вернулся к себе — там, на столике у камина, его ждала откупоренная бутылка виски и тоскливый мучительный вечер. Последний бокал он смешал с лошадиной дозой снотворного и впал в забытьё.
* * *
Кто стирает слёзы с твоих ресниц? Сцеловывает обиду с губ, залечивает обманутое сердечко? Кто выбаливал горе в одиночестве, не остаётся прежним — незримо меняется, обрастает бронёй. Время не лечит, только достраивает невидимые стены. И больше не сияют глаза доверием, а душа не способна к полёту. Единственное, чему учит жизнь — это безразличие.
Гарри снился потолок больничной палаты. Или не снился. Взгляд невольно прослеживал извилистые трещины на серой штукатурке, а по вискам струились горячие слёзы, попадая в уши, остывая и стекая на подушку.
Ещё утром, когда Северус ушёл, Гарри сказал Дамблдору, что выбор сделал и в свиданиях нет необходимости. Но директор объяснил, что остановить ритуал нельзя. Опять же, обижать топчущегося в приёмной Шеклболта не хотелось, и Гарри решил, что ничего страшного не произойдёт, если он пообщается с Кингом, а потом отобедает с Малфоем. Кто знал, что всё так обернётся?
На самом деле Гарри даже не понадобилось много времени, чтобы понять, чего он хочет. Так было всегда, он просто не отдавал себе отчёта, почему возбуждается всякий раз, как сталкивается с профессором. Их ненависть оказалась лишь привычкой и трансформированным притяжением, а Гарри злился на себя за внезапную эрекцию на отработках и списывал её на подростковые гормоны.
Теперь он чувствовал себя грязным и использованным. Когда сознание помутилось, Гарри помнил только о том, что связь будет означать помолвку… и невозможно, до потери рассудка хотел этого! В себе он не сомневался — одна мысль о том, чтобы принадлежать Северусу, доводила почти до кульминации. Но так ли он нравится Снейпу? Вдруг малейшее сопротивление заставит профессора Хогвартса, лучшего зельевара Европы и сильнейшего из магов Великобритании отказаться от брака с глупым мальчишкой, вся привлекательность которого в его молодости, которая весьма быстротечна. Разве Гарри — достойная ему пара?