Открыл несгораемый шкаф, часть бумаг сожгли. Некоторые газеты, личные письма, листовки, фотографии, записные книжки завернул и передал Павлу Яковлевичу Сарину, уезжавшему в ту ночь на Большую землю. Он как-то нерешительно взял сверток и, помедлив, попросил:
— Может, все-таки разрешите мне остаться? Вместе с Тоней? А дочь пусть уезжает.
— Нет, Павел Яковлевич, нельзя.
Уезжали Сарин, Бакши, Гырдымова, Суковский, Подойницына, Михалева… Хотя час был поздний, от пожаров было светло, как днем. С Северной стороны били вражеские орудия, строчили пулеметы, в воздухе гудели самолеты, вокруг рвались бомбы, снаряды, мины.
Распрощавшись с отъезжавшими, мы пожелали им счастливого пути. Расставание было грустным. Да и кто мог поручиться, что нам еще удастся свидеться?
Антонина Алексеевна плакала. Впервые пришлось увидеть ее такой ослабевшей. Я сделал вид, что не заметил, и вышел из отсека.
После отъезда товарищей на КП стало как-то странно тихо. Все бродили понурые, молчаливые. Ведь столько времени — и какого времени! — работали рука об руку.
— Ты извини меня… — сказала позже Сарина. — Расстроилась… Может быть, больше и не увидимся… Хорошо, дружно мы с Павлом жили…
— Иди, Антонина Алексеевна, отдохни… Если что, разбужу.
— Некогда сейчас отдыхать… Да и не усну…
Передо мной стояла та же Сарина, какой я знал ее всегда: решительная, энергичная.
До аэродрома, как всегда, эвакуируемых сопровождали Саша Багрий, Надя Краевая и Маруся Ерахтина. Вернувшись, Саша сообщил, что добрались благополучно. А еще немного погодя, связавшись со штабом флота, он узнал, что самолет уже приземлился в Краснодаре.
В аппарате горкома партии и городского комитета обороны теперь оставалось всего шесть человек: Сарина, Петросян, Петровский, Терещенко, Тевянский и я. В аппарате райкомов было по два-три человека. В горкоме и райкомах комсомола — по одному. Каждый из нас понимал, что оставшиеся в Севастополе имеют не много шансов остаться в живых.
Поздно вечером поступило сообщение, что немецко-фашистские войска прорвались на Сапун-гору. В районе Суздальской горы они окружили отдельные подразделения 7-й бригады морской пехоты.
Я позвонил на КП флота и попросил соединить с членом Военного совета.
— Дивизионного комиссара Кулакова на КП нет, — ответил дежурный телефонист.
— Тогда соедините с вице-адмиралом Октябрьским.
— Его тоже нет.
— С капитаном 1-го ранга Васильевым.
— Нет его…
Я почувствовал, что телефонист отвечает мне, не вызывая абонента, и разозлился:
— Соедините, наконец, с дежурным по штабу!
— А кто это говорит? — поинтересовался телефонист.