— Бельгийские «фламы»… Остались после Врангеля, — ответил он. — Жалуются на них паровозные бригады. Не приспособлены к профилю наших дорог, особенно на Севастополь. Да и запасных частей нет… Паровозы старые, износились.
На улицах тут и там бросались в глаза вывески с названиями республиканских наркоматов и ведомств. Ведь Крым тогда был автономной республикой, хотя татар среди населения насчитывалось всего двадцать шесть процентов.
Хорошее впечатление производил городской парк, по соседству с которым находились областной комитет партии и педагогический институт. В Симферополе было еще два института — медицинский и сельскохозяйственный, много техникумов…
На третий день состоялось решение бюро райкома. Меня утвердили агитпропорганизатором, и я направился на станцию. Представился секретарю партколлектива Михаилу Петровичу Королеву.
— Будем работать вместе, — сказал он. — Неженаты? Подберем хорошую невесту. Кстати, как у вас с жильем? Нет? Найдем…
Вопрос сыпался за вопросом. Мне сразу понравился этот энергичный, худощавый человек.
В тот же день мы побывали с Михаилом Петровичем в депо, на станции, в отделении дороги, в клубе… Он рассказал о работе железнодорожников. Пожаловался на те же самые бельгийские «фламы».
Краснофлотская форма, бескозырка с надписью на ленточке: «Отдельный дивизион подводных лодок ЧФ» — привлекали ко мне внимание железнодорожников. Встречали приветливо. Некоторая скованность, которую я чувствовал вначале, быстро прошла.
Ходили мы долго, до самого вечера. Только на полчаса устроили перерыв, чтобы пообедать.
— Для начала, кажется, хватит, — сказал на прощание Королев.
Так прошел первый день на партийной работе, которая стала моей профессией на всю жизнь.
На железнодорожном узле все было для меня ново: административное устройство, распорядок рабочего дня, сокращенные названия служб и должностей. Я долго ко всему этому не мог привыкнуть, многое путал, вызывая улыбки товарищей по работе.
В Симферополе находилось отделение дороги, со всеми его многочисленными службами. Я старался побывать всюду. Знакомился с людьми, с задачами каждой службы, с работой партийных, профсоюзных и комсомольских организаций. Хотелось как можно скорее войти в курс дела и трудиться с полной отдачей сил.
Михаил Петрович Королев, в недавнем прошлом один из лучших машинистов отделения, хорошо знал условия труда на железной дороге, партийную работу, людей. Был он энергичен и трудолюбив. Если бы не болезнь легких, он, наверное, круглые сутки не уходил бы с железнодорожного узла. На первых порах он много помогал мне.