«Кончились патроны?» — промелькнуло у меня в голове и по спине пробежал холодок.
— Гражданин поручник! — произнес я шепотом. Молчание. Я повторил громче. Снова молчание. Я продолжал ждать. Гитлеровцы тоже перестали стрелять. Я по-настоящему забеспокоился. Крик мог привлечь внимание немцев. Я бросил одну гранату и подполз к месту, где должен был лежать командир. Прислушался. Полная тишина. Осторожно разгреб рукой траву и тогда увидел командира. Автоматная очередь угодила поручнику в бедро.
Я подполз поближе. Он еще был жив. Из левого кармана я вытащил у него санитарный пакет и перевязал ему раненую ногу. Со стороны леса снова раздалась автоматная очередь. Немцы как бы прощупывали местность. Раненый истекал кровью. Я достал свой пакет и еще сильнее стянул ему ногу. Потом обхватил поручника руками и попробовал потащить его. Но у меня ничего не получилось. Раненый только застонал. Я знал, что причинил ему боль. У меня не хватало сил, и мне захотелось заплакать. Пожалуй, впервые почувствовал, что я, в сущности, еще ребенок. Я все время старался не отставать от взрослых. До сих пор это мне удавалось. Теперь, когда от меня зависела жизнь человека, я был бессилен.
Поручник что-то шептал. Я наклонился к нему.
— Не уходи! — произнес он, судорожно схватив меня рукой. — Не оставляй меня!
Но я уже знал, что должен его оставить. Только тогда будет шанс спасти его.
— Я вернусь, поручник. Позову кого-нибудь… Вы останетесь живы!
Я видел его глаза. Они кричали, хотя я слышал только шепот:
— Не оставляй меня…
Я повернул его лицом в сторону немецких позиций. Рядом положил гранаты. Проверил диск в автомате. Патроны еще были. Я направил автомат в сторону немцев.
— Честное слово, я вернусь.
Где-то рядом резанула автоматная очередь. Я метнул еще одну гранату и пополз по-пластунски через луг. Пули, преследовавшие меня, ложились все ближе. Внезапно я понял: «Каска!» Отражавшая солнечные лучи каска была хорошей мишенью для немцев. Я сорвал ее с головы и отбросил в сторону. Пули последовали за ней, но я был уже возле деревьев. Вскочив на ноги, я побежал. Времени не было! Шинель цеплялась за кусты, я чувствовал, что теряю силы. Внезапно мелькнула мысль: «Свои могут подстрелить меня!» Ведь я бежал прямо на наши окопы. Страх охватил меня, и я начал кричать:
— Это я! Не стреляйте! Это я, Генек!..
Вдруг совсем рядом я услышал:
— Чего испугался?
Примчался я вовремя. Отряд отходил на новые позиции. Еще несколько минут — и я застал бы лишь пустые окопы. Поручник Кубисяк дал мне трех солдат, в том числе одного автоматчика. Мы все называли его «партизаном», так как в армию он пришел прямо из леса. Он тут же придумал свой план спасения раненого.