– Нет, – покачала головой Иса. – Мотив тут другой. Либо ненависть ко всей семье, либо за всем этим стоит алчность, против которой нас предостерегают поучения Птахотепа. «Алчность, – говорит он, – объединяет все виды зла; она является завесой, скрывающей все заслуживающее порицания».
– Я понимаю, к чему ты клонишь, Иса, – сказал Хори. – Но для того, чтобы сделать какой-то вывод, мы должны попытаться представить последствия.
Иса кивнула так энергично, что большой парик съехал на ухо. Несмотря на ее нелепый вид, всем было не до смеха.
– Попробуй, Хори, – сказала она.
Хори молчал. Взгляд его стал задумчивым. Женщины ждали.
– Если б Яхмос умер, как и было рассчитано, – наконец сказал он, – выгоду получили бы два других сына Имхотепа… Себек и Ипи… Вне всякого сомнения, часть поместья отошла бы детям Яхмоса, но управление осталось бы в их руках… по большей части в руках Себека. Можно не сомневаться, что больше всего в смерти Яхмоса был заинтересован Себек. В отсутствие Имхотепа он исполнял бы обязанности жреца Ка и унаследовал бы их после смерти отца. Но Себек все равно не может быть виновен, потому что сам жадно пил отравленное вино и умер. Поэтому, насколько я могу судить, смерть их двоих выгодна – конечно, в данный момент – только одному человеку, и человек этот – Ипи.
– Согласна, – кивнула Иса. – Должна отметить, Хори, что ты проницателен, – и я оценила, что ты воздерживаешься от обвинений, а только предполагаешь. Но давайте подумаем об Ипи. Он молод и нетерпелив, и у него много дурных наклонностей; кроме того, он вступил в такой возраст, когда главным в жизни видится удовлетворение собственных желаний. Ипи злится и обижается на старших братьев за то, что его исключили из списка совладельцев имения. Кроме того, по всей видимости, произнесенные Камени неосторожные слова…
– Камени? – не удержалась Ренисенб, но тут же вспыхнула и прикусила губу.
Хори повернул голову и посмотрел на нее. Под его долгим, испытующим взглядом она почему-то почувствовала себя неуютно. Иса вытянула шею и тоже пристально посмотрела на девушку.
– Да, – подтвердила она. – Камени. Другой вопрос, слышал ли он это от Хенет. Но факт остается фактом – честолюбивый и заносчивый Ипи не желал подчиняться братьям и явно считал себя – он давно мне об этом говорил – самым умным в семье.
Тон Исы оставался бесстрастным.
– Он говорил тебе такое? – переспросил Хори.
– Ипи милостиво признал, что кое-какие мозги в этой семье есть не только у него, но и у меня.
– Ты думаешь, что Ипи намеренно отравил Яхмоса и Себека? – удивленно спросила Ренисеб.