– Да, действительно, – задумчиво произнес Яхмос.
– Хенет тоже злая женщина, – продолжила Ренисенб.
– Хенет… да. Мы никогда ее не любили. Честно говоря, если бы не заступничество отца…
– Она обманывает отца, – сказала Ренисенб.
– Вполне возможно, – с готовностью согласился Яхмос. – Она все время ему льстит.
Ренисенб удивленно посмотрела на брата. Впервые в жизни она услышала из его уст критику Имхотепа. Яхмос всегда боготворил отца.
Но теперь, поняла она, брат постепенно берет бразды правления в свои руки. За последние несколько недель отец сильно сдал. Утратил способность приказывать и принимать решения. И даже ослаб физически. Он мог часами сидеть, глядя в пространство невидящими глазами. Иногда казалось, что Имхотеп не понимает обращенных к нему слов.
– Ты думаешь, Хенет… – Ренисенб умолкла. Потом оглянулась и зашептала: – Если это она… как ты думаешь, кто… Кто?
Яхмос схватил ее за руку:
– Тише, Ренисенб, такое лучше не произносить вслух – даже шепотом.
– Значит, ты считаешь…
– Молчи, – тихо, но твердо сказал Яхмос. – Мы кое-что придумали.
Глава 19
Второй месяц лета, 17‑й день
I
На следующий день приходился праздник новолуния. Имхотепу пришлось подняться к гробнице и совершить жертвоприношения. Яхмос умолял отца поручить это дело ему, но тот был непреклонен.
– Если я сам не прослежу за всем, – он тщетно пытался держаться так же уверенно и твердо, как прежде, но получалась лишь жалкая пародия, – то как я могу быть уверенным, что все будет сделано как полагается? Разве я когда-нибудь уклонялся от своих обязанностей? Разве я не содержал вас всех, не кормил вас…
Его голос прервался.
– Всех? Всех?.. Ах да, я забыл… два моих храбрых сына… мой красивый Себек… мой умный, любимый Ипи… Они оставили меня. Яхмос и Ренисенб… мои дорогие сын и дочь… вы по-прежнему со мной… но надолго ли… надолго ли…
– Надеемся, на долгие годы, – сказал Яхмос.
Он говорил громко, словно с глухим.
– А? Что? – Имхотеп как будто совсем перестал соображать. Потом он вдруг заявил: – Это зависит от Хенет, разве не так? Да, это зависит от Хенет.
Яхмос и Ренисенб переглянулись.
– Я тебя не понимаю, отец, – ласково сказала женщина, стараясь отчетливо выговаривать слова.
Имхотеп что-то пробормотал, но Ренисенб ничего не могла понять. Потом он заговорил громче, но глаза его оставались тусклыми и пустыми:
– Хенет меня понимает. Всегда понимала. Она знает, как велики мои обязанности… как велики… Да, как велики… А в ответ одна неблагодарность… Отсюда возмездие. Да, думаю, так всегда бывает. Самонадеянность должна быть наказана. Хенет всегда была скромной, послушной и преданной. Ее следует вознаградить…