– Мой зять забирает тело, и молодой человек, исполняющий роль пьяного, тихо и спокойно испускает дух поутру. Как вам это?
– Отличная идея.
– И никакого тела в моем отеле? И мисс Джонс не о чем волноваться и тревожиться? Думаю, мой друг, это самая лучшая идея.
– Хорошо. Тогда позаботьтесь о том, чтобы горизонт был чист, а я перенесу тело в свой номер. Ваши служащие имеют привычку бродить по коридорам чуть ли не до утра. Идите к себе и сделайте так, чтобы им было чем заняться.
Маркус кивнул и вышел из комнаты.
– Вы – сильная девушка, – сказал Дэйкин. – Поможете мне перенести его через коридор в мой номер?
Виктория кивнула. Вместе они подняли тяжелое, обмякшее тело, пронесли по пустому коридору (издалека доносился гневный голос раздающего указания Маркуса) и положили на кровать в номере Дэйкина.
– У вас ножницы найдутся? – спросил он. – Отрежьте верхний край одеяла, там, где осталось пятно. Думаю, на матрас кровь не просочилась. А вот китель почти весь ею испачкан. Я приду к вам примерно через час. И… постойте-ка. Хлебните из моей фляжки.
Виктория не стала отказываться.
– Вот и молодец. А теперь возвращайтесь к себе. Обязательно выключите свет. Я, как уже сказал, буду примерно через час.
– И вы расскажете мне, что это все значит?
Дэйкин посмотрел на нее долгим, каким-то странным взглядом и вышел, оставив вопрос без ответа.
Виктория лежала на кровати – с выключенным светом, вслушиваясь в темноту. Сначала из коридора донеслись звуки шумной пьяной перебранки. Потом мужской голос: «Вот, старина, пришлось подняться к тебе. Поцапался с каким-то типом на улице». Зазвонили звонки. Послышались другие голоса. Снова шум, суматоха, топот… Потом относительная тишина, если не считать доносящейся издалека арабской музыки – кто-то завел граммофон у себя в комнате. Ей казалось, прошло несколько часов, прежде чем дверь тихонько открылась. Виктория села и включила лампу на прикроватной тумбочке.
– Правильно, – одобрительно сказал Дэйкин и, прихватив по пути стул, подошел к кровати и сел. Некоторое время он смотрел на нее внимательно и изучающе, как ставящий диагноз врач.
– Вы расскажете мне, что здесь происходит? – не выдержала Виктория.
– Давайте сделаем так: сначала вы расскажете все о себе, – предложил Дэйкин. – Что вы здесь делаете? Почему приехали в Багдад?
Под влиянием то ли последних ночных событий, то ли чего-то особенного в личности самого Дэйкина (позднее она склонилась все же ко второму варианту) Виктория, вопреки привычке, не стала ничего сочинять и приукрашивать, а просто и откровенно изложила всю свою историю в ее подлинном виде: встреча в парке с Эдвардом, решение поехать в Багдад, чудесное явление миссис Гамильтон Клипп и, наконец, ее собственное отчаянное финансовое положение.