Хотя после того, как они ушли, я провела большую часть времени, подпрыгивая от повседневного шума поля, день прошел без каких-либо происшествий. Младшие овцы легкомысленно прыгали, а старшие испытывали мое терпение своей болтовней.
К вечеру из леса выглянули олени. Они увидели стадо и держались на расстоянии, но оставались достаточно долго, чтобы я смогла оценить, насколько они отличались от моих шерстистых подопечных… насколько они были тихи и спокойны.
Один раз Брукс поднялся на ноги, задрав нос кверху, но когда мое сердце заколотилось в горле, он снова лег. Облака неслись по небу, подгоняемые сильным ветром, спускаясь с гор. Я плотно закуталась в одеяло, которое отец привез с собой вместе с Крепышкой.
Когда моя смена закончилась, я погнала стадо домой, в сарай, а не в загон. Тесс и Херувим одновременно навострили уши и раздраженно фыркнули.
— Я не виновата, — сказала я им, перекрывая шум овец, которые были не большими поклонниками этих тесных помещений, чем лошади и пони.
Когда о животных позаботились, отец, Майкл и я практиковались в стрельбе из арбалетов, пока не стало слишком темно, чтобы продолжать. Отец сделал все необходимое для починки запасного арбалета, и тот стрелял гладко, хотя мне понадобится гораздо больше практики, прежде чем я стану хоть каким-то стрелком.
Ужин в тот вечер во многом походил на вчерашний, но хорошего настроения явно не хватало. Майкл перебивал меня, а отец был резок с Майклом. Мать говорила с отцом самым укоризненным тоном. Я изо всех сил старалась не попадать под прицел и с облегчением вернулась в спальню.
***
На следующее утро мои глаза уже были открыты и смотрели в потолок, когда первые лучи дневного света пробились сквозь занавески. Дождь начался через несколько часов после полуночи, сопровождаемый громом и молниями, которые разбудили меня задолго до того, как пришло время вставать с постели. В течение нескольких часов шторм был сильным, но в какой-то момент мне удалось снова погрузиться в беспокойный сон.
Когда я вытерла глаза тыльной стороной ладони, в голове глухо стучало от вчерашней боли, которая так и не прошла. С некоторым трудом я выбралась из постели. Отец еще не звал нас вставать, но поскольку я уже проснулась, то решила удивить его тем, что уже встала и была готова.
Когда я пошла умываться, стон сорвался с моих губ, я поняла, что не наполнила таз прошлой ночью. Под тазом стояло деревянное ведро с ручкой, и я наклонилась, чтобы поднять его. Когда мой шерстяной плащ был надежно обернут вокруг тонкой ткани ночной рубашки, я сунула ноги в сапоги, не утруждая себя чулками.