Вопрос застал меня врасплох.
– Я верю в любовь. Честно. Просто… никогда не любила. Особенно так, как любили друг друга мои родители. Если бы ты хоть раз увидел их вместе или услышал бы, как они разговаривали друг с другом! Даже когда ругались, в их голосах слышалась любовь. Именно такую любовь я хочу. И не собираюсь довольствоваться меньшим.
– Хм… – Его рука медленно скользнула по моему бедру. – Ты используешь прошедшее время, Стефани.
Мое имя… мне реально понравилось, как он произнес мое имя.
– Папа служил в морской пехоте, – сказала я и почувствовала себя странно, оттого что произнесла это вслух, потому что редко об этом говорила. – Он часто уезжал за границу. Когда мне было пятнадцать, он все лето был дома, и мы здорово проводили время. А потом он уехал. И больше не вернулся.
Ник ничего не сказал, а просто поднял голову и поцеловал меня в лоб. Я сглотнула, но этот дурацкий комок снова застрял у меня в горле.
– Его застрелили. Помню, как я сидела на лестнице, когда два офицера рассказывали маме, что он умер мгновенно и не страдал. Я тогда еще подумала: разве это знание чем-то поможет? Теперь понимаю и рада, что он не мучился. Но в пятнадцать… это не облегчило моих страданий.
– Сочувствую, – тихо сказал он и снова поцеловал меня в лоб. – Я, конечно, не знал твоего отца, но раз он решился отправиться туда и отдать свою жизнь за всех нас, то, уверен, он был хорошим человеком.
– Так и было, – с грустной улыбкой прошептала я. – Мама больше не выходила замуж и ни с кем не встречалась. Не думаю, что она когда-нибудь на это решится. Она все еще носит его жетоны, и неважно, подходят они к одежде или нет. Снимает их только тогда, когда идет в душ. – Я снова сглотнула и откашлялась. – Да, так и есть.
Он поднял руку с бедра и убрал волосы с моего лица. Его пальцы замерли на моей щеке.
– На фотографии на полке твой отец?
Я удивленно посмотрела на него.
– Ты заметил ее?
– Да, когда вставал, чтобы налить воды. Ты же помнишь, что я наблюдательный.
– Ого, – пробормотала я.
– Ну, это случилось потому, что я заметил твою фотографию в бикини, – признался он, и я усмехнулась. – Да ладно тебе, как можно ее не заметить?
– Ого, – повторила я.
– Почему мне кажется, что твое второе «ого» прозвучало не так удивленно?
Я снова усмехнулась и, хотя из-за серьезного разговора в комнате царила напряженная атмосфера, почувствовала, как мои губы расплываются в более широкой улыбке.
– Ты не можешь остаться на ночь?
– Мне очень этого хочется. Но я должен вернуться домой к трем, – сказал он, и его рука двинулась вниз, накрывая мое бедро и сжимая его. – Не хочу, чтобы Кира задерживалась дольше, вдруг она решит ехать домой.