Однажды на уроке истории Юрка опять получил двойку. Учитель долго стыдил его, а потом сказал:
— Усы уже растут, жених!
Может, он это просто так сказал, а может, намекнул на Люду…
На следующий урок Юрка не пришел. На ужин — тоже. В столовой. Люда все время тревожно оглядывалась. Потом не выдержала, подошла к воспитателю:
— Василий Григорьевич, почему нет Юры Петренко? Надо его найти.
Василий Григорьевич удивленно посмотрел на нее и велел сесть на место.
— Если все шестьсот человек начнут вскакивать и ходить по столовой, что же тогда получится? — строго спросил он.
Ужин кончился. Юрки все не было. Нетронутая порция одиноко стояла на убранном столе.
Люда опять подошла к воспитателю. Он разговаривал с завучем.
— Простите, пожалуйста, надо послать за Петренко, найти его. Может, что-нибудь случилось?
— Не мешай, когда взрослые разговаривают! Найдется твой Юра, — ответил Василий Григорьевич.
Он был еще только из института и думал, что главное — это привить детям хорошие манеры.
Люда отошла, но за спиной она услышала встревоженный голос завуча Лидии Константиновны. Она расспрашивала воспитателя, где мог быть Юра.
Люда обегала весь интернат — Юрки никто не видел. Значит…
«Ужин начался в семь, — подсчитала Люда, — сейчас, наверно, уже восемь. Если бегом, можно успеть».
В интернате был закон: с территории без спросу — никуда. Но спрашивать было некогда, да никто и не отпустил бы Люду.
Бегом бросилась девочка за ворота по сырой и скользкой тропинке. А когда, запыхавшись, поднялась в горку, то увидела у полустанка красные огоньки расходившихся поездов. Юрка стоял с чемоданчиком в руке у старой будки, где продают билеты.
— А про меня ты подумал? — тихо спросила Люда.
— Подумал. Видишь — не уехал. Мы с тобой выкарабкаемся, правда?
— Конечно, — сказала Люда.
Вот и вся история про Люду и про Юрку, которыми гордились все шестые и все восьмые классы интерната.
А вот еще одна история — про друзей никудышных. Была уже середина сентября, но в Ташкенте и в сентябре жара. Наш «ТУ-104» подрулил к огромному зданию Ташкентского аэропорта ранним утром в воскресенье.
Через два часа мне надо было садиться в другой самолет и лететь дальше. Вот за эти два часа я и познакомился сначала с Валеркой Макеевым, а потом с одним из его друзей.
Босой, в серых штанах, белобрысый Валерка бродил по аэропорту. Рубашка на Валерке казалась недавно выстиранной, но, несмотря на это, по ней шли странные рыжие разводы.
— Сам стирал? — спросил я Валерку.
— Са-ам, — застенчиво протянул он, оглядывая рубашку. — А что?