Я сделал глоток кофе.
— Кому могла понадобиться смерть Манфреда Лундберга? — спросил я.
— Кому-то, очевидно, понадобилась, — ответила Ульрика. — И это может быть любой из них. Ведь все они метят на профессорскую кафедру старика.
Она улыбнулась, глядя на меня с другой стороны стола.
— Неплохая шутка, — заметил я. — Но в данном случае она мало что объясняет.
— А что ты думаешь в данном случае?
— Я вообще ничего не думаю. И ничего не могу думать, потому что почти ничего не знаю.
— Браво! — воскликнула Ульрика.
— Я знаю лишь, что на моих глазах Лундберг переселился в лучший мир, — сказал я, не обращая внимания на ее иронию. — Знаю, что я, как и все остальные, считал причиной его смерти больное сердце. И ни у кого не было никаких оснований сомневаться в этом. Ведь харофин вызывает паралич сердца или что-то в этом духе.
Я замолчал и сделал еще один глоток кофе. Это был прекрасный крепкий кофе.
— А потом является Эрнст и заявляет, что Манфреда отравили и отравил его кто-то из семи коллег, с которыми он сидел во вторник за одним столом в «Альме» перед самым семинаром.
— Ты подозреваешь и старика Рамселиуса? — спросила она.
— Я подозреваю всех, — ответил я.
— Но не мог же Эрнст убить его! Ты только посмотри на его маленькие белые руки, — сказала она.
— У Мэрты Хофстедтер руки еще меньше, — возразил я. — Но вовсе не обязательно иметь большие руки, чтобы бросить в чашку с кофе капсулу харофина. Обязательно должна быть лишь достаточно серьезная причина для того, чтобы проделать эту операцию. И если человек загоняет в своего ближнего смертельную дозу яда, значит, такая серьезная причина действительно существует. А руки выполняют при этом лишь сугубо технические функции.
— Но у кого могла быть хоть какая-нибудь причина убить Манфреда? — спросила Ульрика.
— Вот этого-то мы и не знаем, — ответил я немного раздраженно. — Именно об этом я тебе твержу столько времени. Как только будет найден мотив убийства, найдут и убийцу.
— Если Хильдинг Улин растратил деньги благотворительного общества, то у него, возможно, и был такой мотив, — сказала Ульрика. — Ведь Манфред как раз собирался нагрянуть туда с ревизией.
— Ты говоришь сейчас совсем как тетя Эллен, — заметил я. — У нас нет никаких данных, что Хильдинг брал деньги из кассы общества.
Ульрика была явно разочарована моим ответом.
— А кроме того, я не верю, что Хильдинг вообще мог кого-нибудь убить, — добавил я.
— Откуда у тебя такая уверенность? — спросила она.
— Да нет у меня никакой уверенности, — сказал я. — Просто я немного знаю Хильдинга. И чувствую, что он не убивал.