Слева появились виллы, расположенные в Валсэтра, а мы повернули направо, на дорогу, ведущую к Ворсэтра. Я сидел и вспоминал старые мелодии «Loving You» и «Teddy Bear», «I Want To Be Free» и «Don't Leave Me Now». Ведь их пели еще в пятьдесят шестом — пятьдесят седьмом годах. Это было доброе старое время. Мне только что исполнилось пятнадцать лет, и все еще было впереди. Мне не приходилось тогда без конца возиться с трупами. И ко мне не являлись призраки и приведения из университетских аудиторий и мужских туалетов.
— Когда, ты говоришь, это случилось? — переспросила Ульрика.
— Бруберг сказал, что она пролежала там не менее десяти часов, — ответил я. — Следовательно, вчера вечером.
Мы ехали через долину Хогадален. Когда-то я был здесь с одной девушкой, которую звали Барбру. Она была небольшого роста, темноволосая, с большими черными глазами — настоящая маленькая виноградинка.
So fee-eel these lo-o-onely a-arms of mine
And kiss me te-e-enderly-y-y
Then you'll be-e for e-ever you-oung
And beautifu-ul to me-e-e-e
[2].
Когда мы проезжали мимо Сэдра Готсунда, я попытался представить себе, что сейчас делает Барбру., Маленькая Барбру.
— В котором часу закончился следственный эксперимент? — спросила Ульрика.
— Что-то около восьми.
— Ты говоришь, что Улин сказал, будто провожал ее от здания филологического факультета?
— Да.
— В котором часу?
— Он этого не сказал.
— Но «Каролина» закрывается в девять часов. Если она шла в «Каролину», то, очевидно, уже после девяти, так как ей пришлось лезть в окно. Примерно между половиной десятого и половиной одиннадцатого.
— Куда ты хочешь ехать?
После Барбру была Карин. Нет, не Карин, а Гюннель, Гюннель, с волосами, подвязанными, как лошадиный хвост, и крошечными веснушками. Она была чемпионкой области в барьерном беге на шестьдесят метров.
— Ты ничего не помнишь? — спросила Ульрика.
Don't break my hea-ea-eart
This hea-a-art that lo-o-oves you-ou.
— А что я должен помнить? — возразил я. — Наш первый вечер, когда мы были вместе?
— Ты помнишь психопата спортсмена, который бежал вчера по Английскому парку вскоре после половины десятого?
Она была права. Об этом я забыл начисто.
— Черт возьми! — выругался я.
— Где находится туалет? — спросила она.
— С северной стороны здания, почти на уровне земли. Окно расположено между главным зданием библиотеки и флигелем.
— Оттуда он и бежал, — сказала Ульрика.
Ее щеки разгорелись от возбуждения. Она лихорадочно нащупывала сигареты на передней полочке.
— Умница! — сказал я. — Возможно, это и был убийца. Но что это нам дает? Только позволяет уточнить время убийства. В котором часу это произошло?