Немецким танкистам ход боя явно не понравился. Уцелевший «панцеркампфваген» остановился, дернулся и начал пятиться, опасаясь разворачиваться бортом или кормой к оказавшемуся очень кусачим противнику. Его пушка и пулемет непрерывно стреляли в сторону леса, но ведение огня на ходу, мягко говоря, не способствовало его точности.
«Только бы опять в контратаку не полезли», – мелькнула у меня мысль. Выстрел! Я снова промазал. Перед моей позицией в землю воткнулось несколько пуль, подняв фонтанчики какой-то трухи. Справа кто-то вскрикнул, но мне сейчас было совершенно не до происходящего вокруг. Вражеский танк раскачивало на ухабах, и прицельные маркеры все время разъезжались, пытаясь учесть эти рывки при выдаче мне целеуказания. В какой-то момент они сошлись вместе и вспыхнули зеленым. Я придавил спусковой крючок и «панцербюксе» дернулось в моих руках.
Вычислитель окрасил контур танка желтым, но машина продолжала пятиться. Стрельба, правда, на какое-то время прекратилась, но выскакивать из танка экипаж явно не торопился. Видимо, некачественные патроны встречались и у немцев. Перезарядив ружье, я снова начал ловить в прицел прыгающую в разные стороны прорезь в броне танка. На этот раз я целился не в механика-водителя, а в радиста. И тут танк остановился. Наверное, мехвод все же был ранен или убит, но в первый момент так и не выпустил рычаги управления из рук. В любом случае, бронированная машина замерла в неподвижности, и эту возможность я не упустил, аккуратно всадив пулю в ее левую смотровую щель.
– Немцы отходят! – секунд через тридцать выкрикнул кто-то из уцелевших бойцов на опушке леса.
Стрельба начала стихать, но для меня это означало только одно – немцы окончательно убедились в том, что они зажали в лесу именно тех, кого искали, и теперь противник возьмется за нас всерьез.
– Ну, ты даешь, Нагулин, – покачал головой Верулидзе, – Никогда бы не подумал, что отсюда можно стрелять по танкам. Извини, что сразу тебе не поверил.
– Да я бы и сам не поверил, товарищ лейтенант, – пожал я плечами, – не берите в голову.
– Я доложу подполковнику Лиховцеву о твоей роли в сегодняшнем бою, ефрейтор Нагулин, и напишу представление…
– Боюсь, вы не успеете, товарищ лейтенант, – перебил я командира, – Всем в укрытие!
Я подхватил «панцербюксе» и, не обращая внимания на впавшего в ступор Верулидзе, рванул к нашему древесному завалу.
Как я и думал, долго приходить в себя нам не дали. Видимо, у немцев все было уже готово, и, получив точные координаты цели, они нанесли артиллерийский удар. Залп батареи стопятимиллиметровых гаубиц очень трудно не заметить с орбиты, а рассчитать координаты падения снарядов для вычислителя вообще дело плевое.