- Господи, Валдомиру, ты жив. Мне больше ничего не надо.
- В таком случае, помоги мне найти Клариси. Ты же взялась помочь мне. Дай ее телефон, адрес. Ты же встречалась с ней! Твое желание помочь пока лишь пустые слова. Впрочем, этого и следовало ожидать.
- Валдомиру, поверь мне, я такая же жертва Клариси, как и ты.
- Опять пустые слова, я сыт ими по горло. Если хочешь облегчить свою участь, скажи, где найти твою сообщницу. Это единственное, что интересует меня.
- Выслушай меня, Валдомиру, умоляю. Для меня нет ничего важнее тебя, веришь ты в это или нет. Я счастлива, что ты жив, несмотря на твое желание отомстить мне.
Подъехавший тягач начал растаскивать останки разбитых машин. Скрежет металла поглотил слова Лавинии. Она пыталась приблизиться к Валдомиру, но Алтаиру уже не отпускал ее от себя.
- Позвольте мне переговорить с сеньором Валдомиру, - она умоляюще сложила руки, - я никуда не денусь.
Алтаиру покосился на своего клиента, тот отрицательно качнул головой.
- Все переговоры закончены, сеньора Лавиния. Во всяком случае, здесь и сегодня. Вас с удовольствием выслушает следователь, поэтому пройдемте в машину.
Валдомиру бросил на нее последний взгляд. Сквозь поднятую пыль, мелькание людей он видел темные глаза Лавинии, с укоризной глядевшие на него.
Несмотря на жару, по спине Валдомиру пробежал холодок: ее взгляд прожигал его насквозь. Он пытался сформулировать мысль, мучительно свербившую его. Но вдруг понял, что мучительна не мысль, а воспоминание. Воспоминание о другой аварии. Та же толпа, та же груда покореженного металла, звон стекла. Та же девушка… «Нет, - Валдомиру расстегнул воротник, - Инес погибла. Эта женщина мне не знакома, и в том, что с ней случилось и случится, моей вины нет».
«В чем же моя вина? – думала Лавиния, сидя рядом с полицейским. – Я спасала брата, растила племянника, честно выполняла обязательства перед женщиной, что вызвалась помочь Аделму. Да, я попала в дом Валдомиру обманом, но всячески старалась причинить как можно меньше вреда и самому Валдомиру, и Элеонор, и Марсии, да и всем остальным. Я не хотела ничего разрушать. Да и обманщица из меня никакая. Может, в этом и есть моя беда, что я не такая, как они! Врут, презирают друг друга, бесконечно делят деньги, которых у них куры не клюют. Нет, моя главная вина в том, что я полюбила Валдомиру. Любовь не входила в планы Клариси. Она желала обмана, страданий, одиночества. – Лавиния смахнула слезу. – Вся моя жизнь – сплошной обман и страдание. От меня отвернулись все, кого я любила, у меня отобрали Жуниора. Клариси подло воспользовалась мной, когда была нужда, а потом предала и обманула. Теперь я одинока как никогда в жизни…» Машина ехала вдоль набережной. Лавиния видела беззаботных, улыбающихся людей, одетых в яркие пляжные костюмы; мальчишки гоняли мяч, старушки чинно шествовали под зонтиками. Из прибрежных кафе и баров летела музыка, она сливалась с гудками машин, с гулом людской толпы; из всей этой какофонии звуков рождался удивительный голос Рио – волнующий и пленительный. Лавиния вспомнила себя, любующаяся на Рио, вместе с Валдомиру со смотровой площадки в Сан-Терезе. Это было совсем недавно, но ей казалось, что от той чудесной ночи ее отделяют десятки лет и тысячи верст. Тогда перед ней расстилался залитый огнями город, теперь перед ней открывались ворота полицейского участка. Сердце Лавинии глухо оборвалось – она оставалась одна за высоким тюремным забором.