В полицейском участке Лавинию сразу повели к следователю.
- Вы обвиняетесь по многим статьям. Такая очаровательная женщина – и вот, поди же ты, - следователь присвистнул, прочитав заключение детектива. – Начнем по порядку.
- Вы состояли в преступном сговоре против сеньора Валдомиру Серкейры?
- Я не участвовала ни в каком сговоре.
- Вы участвовали в краже драгоценностей, принадлежащих сеньору Серкейре?
- Нет.
- Вы участвовали в убийстве женщины, похороненной под именем Инес Серкейры?
- Нет.
- Вам знакома Инес Серкейра?
- Эта женщина – я.
- Но вы носите совершенно другое имя?
- Меня вынудили взять имя Инес и поселиться под ним в доме сеньора Валдомиру.
- Кто вынудил? Можете назвать имя?
- Адвокат Клариси Рибейра. – Лавинию наконец прорвало. – Это все она, она. Поймайте ее. Ее место за тюремной решеткой. Она украла драгоценности, она подстроило убийство женщины, которую потом выдала за Инес. Моя вина лишь в том, что я пошла у нее на поводу! Но я была обязана выполнить свои обязательства перед ней.
- Что за обязательства?
- Она взялась вытащить из тюрьмы моего брата, а я пообещала ей влюбить в себя Валдомиру Серкейру… А потом бросить, причинив ему тем самым страдания.
- Это все?
- Да, сеньор следователь. Но все получилось совершенно иначе. Я оказалась втянутой в преступления, которые не совершала и о которых не подозревала. Прошу вас, поверьте мне!
- Я рад верить каждому, но, к сожалению, здесь необходимы доказательства. Против вас свидетельствует сам сеньор Валдомиру Серкейра.
- Он мстит мне…
- Мне нужны доказательства, - следователь поднялся и протянул ей исписанный листок, - подпишите ваши показания.
- И вы отпустите меня?
- Отпустить вас? – следователь впился глазами в Лавинию. – Вы что, прикидываетесь? – Он тряхнул папкой с ее делом. – Если подтвердятся все эти обвинения, вам грозит пожизненное заключение.
Он нажал звонок и вызвал конвой.
- Оформите и проводите в сто четырнадцатую.
Тяжело лязгнул замок, и Лавиния переступила порог камеры. На нее смотрели пять пар невеселых глаз. Девушка тихо легла на топчан, отвернулась к стенке и закрыла глаза. Слезы кончились, как кончились и силы. Теперь умирала надежда. Надеяться было не на кого. Одному человеку она была дорога. Но что мог сделать ребенок? Девушка молила Бога о сне, о мгновениях забытья. Ее мольбы были услышаны – усталость победила кошмарную действительность. Лавиния задремала и не слышала, как тяжело лязгнул замок соседней камеры, в которую ступила Клариси Рибейра – ее злой гений.
Клариси села на топчан и немигающими глазами посмотрела перед собой. Она пыталась понять, где совершила промах, приведший ее в эту вонючую комнату, на этот грязный топчан. Клариси прокручивала свои поступки шаг за шагом, спокойно и трезво.