— А я могу и без обязательной повинности сходить. — В голосе Славика звучала явная нотка обиды. — В какую сторону прикажете?
— За завтраком подумаем и решим, — сказал Житнев. — А раньше давайте соорудим дымовой сигнал. Надо полагать, что нас все-таки разыскивают с воздуха. Заодно вскипятим воды.
— Тоже дело! — поддержал его Ашот. — Этим займемся мы со Славиком. Я думаю знаешь что, командир, тебе сейчас надо бы разобраться — в каком состоянии самолет и что и как можно утащить с собой. Я имею в виду, например, лыжи. Ведь их можно приспособить как сани. Возможно, удастся что-нибудь сварганить и для будки, этакой кибитки, в каких раньше ездили русские помещики. В ней и укроем наше новое поколение.
— Очень хорошо придумано, — согласился Житнев. — А теперь, братцы, задело.
Ашот спустил из баков остатки бензина, около килограмма, смешал его с солидолом, облил этой смесью самый старый коврик и поджег его.
На фоне ослепительной снежной белизны клубы дыма выглядели особенно черными. Но по мере того как дым поднимался на двухсотметровую высоту, он редел, рассасывался в чистейшем воздухе и становился там серым и походил на пар.
— Да-а, — сокрушался Житнев, запрокинув голову кверху, — не тот дым! Жидковато. С самолета будет такое впечатление, что курятся горячие источники, а их ведь много повсюду. Надо добыть отработанное масло.
Вике поручили таять снег и греть воду, а Ашот, по его распоряжению и Славик, стали подкапывать снег под мотором самолета, чтобы добраться до картера мотора и добыть масла.
После авиационного училища Житнев почти десять лет летал на Камчатке, бывал не раз в трудном положении, дважды совершал вынужденные посадки. Поэтому, когда его назначили командиром санитарного самолета, он начал прежде всего с укомплектования аварийного запаса, необходимого на всякий случай. Словом, как это делает опытный шофер автомашины, совершающей дальние рейсы, — ни один свободный закоулок не пустеет в его автомобиле. Такая предусмотрительная запасливость пришлась по душе Мурутяну, начавшему свою летную практику три года назад, сразу в экипаже Арсения Житнева; ему не надо было напоминать, что и для чего нужно. Он хорошо изучил историю развития местных авиалиний Камчатки, знал наперечет все аварийные случаи и вскоре стал достойным помощником своего командира, «хозяйственным мужиком», как звали его пилоты авиаподразделения.
Сейчас, как нельзя к месту, пригодились две лопаты — «грабарки», хорошо приспособленные для очистки самолета от снега. Ими и работали Ашот и Славик, откапывая мотор; через полчаса они добрались до низа мотора, открыли капот и выпустили сразу ведро масла. Потом Ашот отклепал одно звено капота, превратил его в лоток и вылил в него масло. Туда набросали куски резины, отодранной от дверей, всякое тряпье, вплоть до обтирок и ветоши, и подожгли. Густо-черные клубы дыма теперь уходили, не рассеиваясь, на высоту, наверное, с полкилометра.