— От снега. Ай, балда. Ведь когда-то взбирался на Казбек, там такой же снег. Все альпинисты обязательно надевают темные очки. Но это хорошо, теперь у нас есть урок. Ну так вот, — продолжал Мурутян, — километров пять шел я по ущелью. Оно все больше там сужается и заметно поднимается. Значит, река течет оттуда. Ущелье стало заворачивать круто на запад, и вдруг развилок, а посредине, клином, небольшая сопочка. Две речки соединяются, и тут увидел не очень далеко кусок горной цепи. Она идет поперек моего пути, значит, с юта на север. Горы довольно высокие и крутые. Вот я набросал в блокноте их линию по горизонту. Не могу понять, что за горы.
Житнев долго рассматривал рисунок, вглядывался в карту, что-то соображая.
— Если я не ошибаюсь, — заговорил он наконец, — это северная половина Валагинского хребта. Где-то неподалеку от его середины, примерно против села Мильково, к востоку. Но как мы могли очутиться в этом месте? — недоумевал он. — Неужели так снесло восточным ветром? Если это так, то вулкан, что вчера извергался, должен быть где-то сравнительно недалеко, к северо-востоку. Вот это загвоздочка… — Житнев осторожно подвинул повязку кверху — она наползала на глаза. — Но самая главная беда в том, что никому и в голову не придет искать нас в этом районе. Нас ищут самое малое километров на двести к югу и юго-востоку. Де-ла-а… — он тяжело вздохнул. — Что же, дождемся возвращения Славика. Посмотрим, какие вести принесет еще он. А мы пока демонтируем лыжи, я уж там одну почти отнял.
Часа три возились они, пока отвинтили все гайки и отсоединили лыжи от шасси. Потом с полчаса вытаскивали их на поверхность снега из пещеры почти трехметровой глубины.
А между тем Славик все не возвращался. Минуло около шести часов, как он ушел.
— Что за чертовщина? — ломал голову командир. — Неужели беда приключилась!
— Еще только этого не хватало! — заметила Вика.
Прошел еще час, а Славик все не возвращался. Пообедали без него. Солнце скрылось за стеной каньона. Начинало смеркаться.
— Ну вот что, Ашот, пойдем на поиски. С ним что-то случилось, — сказал Житнев.
Они проверили ружья, взяли патроны, карманный фонарик и двинулись в путь.
Небо над головой еще голубело, лишь слегка подкрашенное оранжевым светом заката, а в каньоне уже сгущались сумерки. Стояла такая тишина, что даже скрип снега под ногами отдавался эхом в узком ущелье, а голоса вызывали гулкий резонанс, какой бывает только в просторном пустом помещении.
Пилоты торопились — надо успеть пройти хотя бы километров пять, пока не стемнеет совсем. Возвращаться ночью не составляло труда — они пройдут по своему следу, освещая его фонариком.