Теперь дело пошло быстрее — она хорошо изучила маршрут, разобралась, где более и где менее опасно, наловчилась использовать силу течения. Рассвет еще только наступал, ночная темень лишь едва поредела, а уж Свира несла последнего щенка. Напуганная встречей с Эдуни в первом походе, она теперь останавливалась и затаивалась еще метрах в десяти от входа в убежище. Вот и сейчас, положив детеныша на землю, она встала на задние лапки и, вытягивая шею, долго осматривала край заводи. В сумеречном свете она увидела Эдуни, бродившую у воды далеко от норы. Не мешкая, Свира в несколько прыжков достигла убежища и скрылась в нем.
За эту беспокойную ночь она так вымоталась, что, едва положив в постельку последнего щенка, сама свернулась в клубочек и крепко уснула. Она не чувствовала ни голода, ни боли в стертых до крови лапках.
Нелегкое это дело для зверька — приспособление к новому месту. Свире еще многое пришлось испытать, прежде чем она окончательно освоилась в Моховой пади.
Истинным бедствием был для нее ливень. Правда, за несколько дней до него она уже прокопала нору под воду, а вход в лабиринт под земляной глыбой тщательно заделала. Но логовище оказалось ниже уровня, на который поднялась вода, когда Моховка вышла из берегов. Это случилось под утро, Свира и детеныши крепко спали. Разбуженная подступающей водой — постель стала намокать — Свира растерялась. Детенышам шла только третья неделя, у них глаза откроются не раньше, чем через полторы недели, и они пока совсем не приспособлены к обитанию в воде. Инстинкт подсказал решение. Свира изо всех сил принялась раскапывать ход наклонно вверх. Вскоре она пробилась наружу как раз у верхней кромки глыбы, где она краем упирается в глиняное обнажение, оставшееся после оползня.
Где же укрыть детенышей?
Пока она трудилась, вода полностью затопила логовище; щенята сами выползли в сухую часть норы, они пищали, дрожали, лезли один на другого, соскальзывали снова в воду. Тем временем Свира выискивала подходящее убежище. Вскоре она нашла новую глыбу земли с корнем. Это было основание выворотня старой липы, которая сползла когда-то сверху и теперь росла на новом месте. Снизу под глыбой образовалась просторная ниша. В ней слегка припахивало енотовидной собакой, — по-видимому, Эдуни иногда отсиживалась здесь. Сюда и перетащила Свира на время свое потомство.
Не мешкая, она принялась копать новую нору. Делала она ее, по своему обыкновению, не очень глубокой и к полудню управилась. Лесная ветошь была мокрой от дождя, и Свира соорудила пастель из того, что оказалось в нише, — из мелких корней и сухих остатков прошлогодней травы, сухих листьев, сбитых когда-то ветром.