Почти дойдя до могилы, Маша и в самом деле спохватилась и купила две крупные темно-красные розы.
Тяжелая калитка оградки тонко скрипнула, и Маша подошла к памятнику. Мраморная рама вилась причудливым рисунком. На Машу, точно живые, смотрели пронзительно-черные глаза. Наверное, это была фотография, сделанная не в последние годы жизни, Цацаниди можно было дать лет шестьдесят, не больше. Рокотовой почему-то показалось, что он очень похож на актера Джорджа Клуни, который сыграл главную роль в фильме «От заката до рассвета». Такой же тяжеловесный подбородок, чувственные губы и густые сдвинутые брови. И такой же привлекательно-порочный взгляд.
Маша положила розы прямо на гробничку, как ни странно, никакого вазона или даже простой бутылки для цветов не было. Да и вообще, выглядела могила довольно небрежно. Недавно была Пасха, все могилы вокруг были прибраны, на многих еще оставались увядшие цветы и чуть выгоревшие искусственные веночки. А на могиле Цацаниди — только жухлые мочалки прошлогодней травы. Никто, видно, к нему не ходит…
Мировое имя. Что оно теперь? Конечно, его не забыли, по его учебникам и монографиям десятки лет будут учиться студенты. Много лет еще проживут прооперированные им пациенты. Его изобретениями будут пользоваться медики разных стран. Вот прибор этот, опять же, если будет он восстановлен, то имя Цацаниди вообще останется в веках в одном ряду с Менделеевым и Циолковским. А вот, поди ж ты, могилку прибрать некому. Неужели и Аня Григорьева не бывала? Хотя на Пасху, конечно, не успела, явно к Леночке на могилку ездила.
Сколько теплых слов пишут на памятниках. Вон на соседней могиле: «Тому, кто дорог был при жизни, от тех, кто любит и скорбит». А на этом обелиске, по-другому и не скажешь, такие слова: «Склоните головы все, кто знал академика Константина Аркадьевича Цацаниди, ибо он ушел от нас навсегда». Ушел, и никаких слов о любви, сердце, скорби… «Он улетел, но обещал вернуться», — совершенно некстати вспомнилось Маше. Может, он и прибор-то изобрел, чтобы иметь возможность вернуться обратно, а вовсе не для того, чтоб иметь возможность проникать отсюда на тот свет.
— Фу, бред какой-то, — вздохнула Маша, садясь на мраморную скамейку внутри ограды. — И где же я буду искать этот диск?
Она сидела, разглядывала мраморный монолит памятника и все явственнее понимала: какая ж она все-таки глупая. Как диск мог оказаться спрятанным в этой самой могиле? Аня же ясно сказала, что его спрятал сам Цацаниди. И что? Он мог спрятать диск в своей собственной могиле? Да нет, конечно, идиотка! Еще и притащилась на это кладбище!