– Его же чуть не сожрали только что, почему же он не убегает? – спросил Калин все с тем же дурацким выражением на лице.
Мужчина усмехнулся, пожав плечами:
– Вот и я думаю, зачем это он приходит каждый день и дразнит птицу? Наверное, мазохист.
– А разве они его не съесть пытались?
– Нет, это уже давнишняя забава Гамлета – изловить бронекрыса и довести до истерики. Нравятся ему звуки эти, видите ли, вот и мучает, чтобы тот пищал бесконечно. А как наиграется, выпускает. Ну, ты проходи, не стой на пороге, иди вон, присядь, пока я поесть сготовлю.
Калин дохромал до лавки, неспешно сел.
– Давайте, я картофлю почищу, – предложил он после недолгого молчания, наблюдая за спорой работой мужчины.
– Держи, – не стал тот отказываться от предложенной помощи, тут же поставил перед мальчиком наполненный туес из бересты и глиняную объемную миску.
– А нож? – спросил Калин.
– На, – протянул ему хозяин самодельный, грубо сработанный небольшой ножик. – В твои годы каждый приличный мальчишка имеет свой «скребок». Пальцы не порежь только.
Калину стало немного обидно. Нож-то у него был и отличный, да только, видимо, на острове остался вместе со всеми вещами, потому как походного мешка своего он так и не нашел, а вот кукри картофлю чистить, значит, оскорбить боевое оружие. Не для того оно создано. Покрутил он самоделку в руках, скривился, но промолчал. Да и вообще, все тут было каким-то неопрятным, неухоженным, без любви, хоть и сделано добротно, но выглядело мрачно, сурово. Посмотришь на дом и не ошибешься, сказав, что место это в болотах, и никак иначе. В доме у Калина каждая ложка носила затейливую резьбу, узор в виде птички или цветочка какого-нибудь. А про ножи да прихваты и вовсе говорить-то не стоило – произведения искусства настоящие, хоть, прямо на выставку, красота… Но у этого хозяина все строго и скромно, да и сам он был угрюм, не особо разговорчив. Так и приготовили обед в полном молчании, поели тоже без слов.
– Спасибо, – поблагодарил Калин за еду. – Давно так вкусно не ел.
Мужчина, глянув на мальчишку одним глазом, скептически усмехнулся. Парень ему нравился. Спокойный, вдумчивый, не болтлив и не ленив, не задает лишних вопросов и, взяв в руки тупой ножик, не попросил другой, а молча наточил этот. Молодец.
– Откуда же ты такой, в стряпне не искушенный, взялся в наших местах гиблых? – глядя из-под густых бровей и продолжая доедать обед, поинтересовался мужчина. – Вот до сих пор удивляюсь, как вообще дойти-то умудрился и не утоп по пути. Места-то непроходимые, если тропки узенькой не знать, а ты, верно, знал проход? Не так ли? – продолжая жевать, уставился на ребенка, с любопытством разглядывая его лицо. – Интересный ты фрукт, малой, вот и Гамлет всполошенный примчался да давай панику тут разводить, с охоты меня сорвал, повел черт-те куда… Зачем, спрашивается? Не помню я за ним раньше подобного поведения.