‑ А что, Михайла Алексеич, давай ещё займёмся торговлей воском и конопляным маслом, ‑ предлагал Афанасий, ‑ всё больше прибытку будет.
‑ Уймись, дьяк, нельзя торговать всем подряд, ‑ осторожничал князь, ‑ у нас есть мыло и дёготь, вот и следует ими заниматься. На остальное просто людей ответственных не хватит.
‑ Но купцы же всем подряд торгуют, не брезгают.
‑ У купцов прибыль с товара гораздо меньше, вот они за количеством и гонятся.
‑ Тогда поболе будем делать того же мыла, ‑ цеплялся Афоня.
‑ И кто его будет покупать по нашим ценам? Увеличивать рынок сбыта и снижать цену глупо ‑ сразу вырастут расходы на производство.
Грамотей из будущего упорно не хотел идти стандартным путём, довольствуясь тем, что имеет. Предложений на закуп огромных объёмов интадуры по более низким ценам было немеряно. Даже казна проявила интерес к новым смазкам. Умники, желающие помочь Вяземскому, производя супер‑дёгти по его технологиям, вылезали изо всех дыр. Хорошо хоть "таможенный пост" на тракте фильтровал и отбраковывал посетителей, охочих до лёгких денег. Даже простых дружинников одолевали дарами, лишь бы пробиться к князю, чтобы сделать щедрые и выгодные предложения.
Любой ботан‑интернетчик легко бы воспользовался открывшимися возможностями и уже накосил бы капусты валом, окажись он на месте Мальцева. Да ещё и за личную дружбу с царевичем, высосал всё возможное изо всех, кто под руку попадётся. Эх, не ценил Михайла создавшуюся ситуацию! Как был лохом по жизни, так им и оставался, не желая кинуть других на обещаниях. Причём, заодно, стал бы Благодетелем Руси и, вполне возможно, серым кардиналом при Иоанне. Впрочем, все вокруг так и думали, не веря в то, что Вяземский хочет стать головой лишь самому себе и близким людям. А также накормить и поднять своих работников и крестьян. Жадность, по определению, должна быть безмерной!
Март принёс не только оживление в природе, но и активизацию в делах. Брат‑государь вызвал брата‑царевича на тайные переговоры, а Вяземского неожиданно пригласил к себе патриарх. Иоаким, благосклонно приняв в дар церкви бочонок персидского золота, начал выпытывать у Михайлы истинность планов, высказываемых Иоанном. Предполагаемый отъезд на север, оставлял государство без прямого наследника, которым можно управлять, не выходя из Кремля. Следовало разобраться в том, что истинно, а что лишь досужие разговоры, так как царь Фёдор сдавал на глазах, а царица Марфа никак не беременела.
‑ Владыко, царевич действительно хочет уехать, ‑ обьяснял Мишка, ‑ но только после того, как всё прояснится. Важно, кто будет регентом, в случае безвременной кончины государя. Иоанн Алексеевич не хотел бы создать повод для разлада в княжестве. Черни для бунта нужны поводы, а не причины.