– Садитесь. – ЧК указал на табурет у стола. – Устраивайтесь поудобнее. Нам предстоит долгий разговор.
– О чем?
– О бумажках с шифром, конечно, о малявах, которые кто-то носит от клетки к клетке. Ну и о моей специальной насадке к паяльной лампе. На тот случай, если ты вздумаешь вилять хвостом и прикидываться шлангом. Имя, фамилия!
– Дмитрий Боханов. – Офицер снова шепелявил. – Не понимаю вас, товарищ комендант. Какое отношение я…
– Прямое, сука! – ЧК привстал и впечатал кулак в стол. – В твое дежурство я нашел эту записку!
– Товарищ Корбут! Я работаю под вашим началом уже пять лет. – Офицер чеканил каждое слова и даже перестал шепелявить. – И ни разу, подчеркиваю, ни разу не вызывал нареканий. Я честно служу вам и партии. Эта злосчастная записка – мой первый и, обещаю, последний прокол.
ЧК выслушал речь Боханова с улыбкой. Образцовый офицер. Крепкий парень. Умный. Такой бы отлично подошел для экспериментов отца. Жаль, что нельзя отдать его профессору. В Берилаге не так уж и много хороших служак.
– Извини, Дмитрий. Погорячился. Еще прости за то, что избил тебя. Нервы. Все из-за нервов. Вчера ночью я чуть было не погиб. И убить меня хотел один из наших подопечных.
– Понимаю.
– Это Сопротивление. С ним надо покончить раз и навсегда. Выжечь скверну каленым железом. Ты мне в этом поможешь?
– Это мой долг, товарищ Корбут.
– Все правильно. И запомни: или мы, или они. Середина не прокатит.
– Так точно!
– Присмотрись к Головану. Он у них главный. И еще Носов, Григорий. Карлик. Его тоже следует держать на коротком поводке. Так-то, товарищ Боханов. Пока я жив, бунта в Берилаге не будет. Даже если придется расстрелять всех. Можешь идти.
Боханов встал. Отдал честь и направился к двери. В коридоре его дожидался Лацис. Он рассчитывал на то, что ЧК прикажет арестовать Дмитрия, но приказа не было. А Дмитрий неожиданно пнул растерявшегося Мартина кулаком в живот и удалился под смех Корбута.
Боханов, как и обещал Чеславу, начал сразу выполнять долг. Первым делом пошел к Головану. Гидроцефал спал. Беспокойно, со стонами и бормотанием, но спал. Дмитрий не стал его будить. Направился к клетке, в которой сидел Носов. Убедившись в том, что поблизости никого нет, остановился.
– Привет, Гриша.
– Здорово, Дима. Как наши дела?
– Плохо. Хуже некуда. Я на грани провала. А Чеслав знает о Сопротивлении почти все. Правда, пока считает, что завербовал меня.
– Завербовал завербованного, – усмехнулся Григорий. – Значит, не все еще потеряно. Не семи пядей во лбу наш комендант.