Вездеход остался стоять на месте. Если не удосужился спрятаться сразу, лучше не рыпаться вообще – крылатого ящера привлекает движение.
Птерозавр вскоре появился. Зачем-то стал описывать круги, спускаясь все ниже.
Николай не раз наблюдал за птеродактилями и знал точно – это не атака. Короли ночного московского неба нападают по-другому. С этим что-то не так. Словно подтверждая мысли Вездехода, пернатый ящер шлепнулся на асфальт. Замахал крыльями, заклекотал. Жалобно. Движения его становились все медленнее, крылья опустились. Птеродактиль раскрыл клюв, но не издал ни звука. Его красная, покрытая уродливыми складками шея вздулась и лопнула, плюнув фиолетовой жижей. Крылатый ящер уронил увенчанную костяным гребнем голову на асфальт.
– Да ты никак отравилась, птичка, – констатировал Носов. – Нельзя пихать в рот все, что не попадя, прям как на «Менделеевской».
Слизень сдвинулся с места. Фосфоресцирующая его кровь успела свернуться. Громадная гусеница-улитка поползла к ящеру и, не сбавляя скорости, накрыла мертвого птеродактиля всей своей тушей. Отростки, двигавшиеся прежде хаотично, стали шевелиться в едином ритме, из-под этой груды вытекла лужа фиолетовой жидкости. Послышался звук, очень похожий на тот, что издает насос, втягивающий воду. Носов как завороженный смотрел на слизня. Минут через двадцать коричневые обрубки перестали раскачиваться. Чудище сдвинулось с места и медленно поползло в сторону некогда трехэтажного здания цирка, от которого остались только окруженные грудами обломков закопченные, обвитые ползучими растениями стены первого этажа.
На том месте, где лежал птеродактиль, теперь была фиолетовая лужа и часть скелета. Кости того, кто собирался поужинать слизнем, растворялись в желудочном соке гигантской улитки.
Сам слизень, между тем, скрылся в развалинах цирка, чтобы без помех переваривать самонадеянного птерозавра.
Такие вот хитросплетения и зигзаги пищевой цепочки. Кто из мутантов сильнее и главнее в новом мире? Кто находится наверху этой цепочки, а кто внизу, определить можно единственно опытным путем. До этой ночи Носов считал, что равных птеродактилю нет. Ошибался. Размеры и мощное химическое оружие, которым наградила слизня радиация, с лихвой компенсировали его медлительность и маленький мозг.
– Со мной – другая история, – пробормотал Николай. – Мозги вроде как есть, но размеры…
А раз есть мозги, то шевели ими. Пора заняться делом. Вездеход наконец вошел в арку, включил фонарик и принялся осматривать вестибюль. Обитатели станции, похоже, не выходили на поверхность отсюда, если выходили вообще. Проституткам и сутенерам, облюбовавшим «Цветной бульвар», вполне хватало подземных клиентов. Ублажать мутантов они, судя по всему, пока не научились.