Вот и сейчас, сидя на автомотрисе, Чеслав не смотрел на проносившиеся мимо стены туннеля, не удостаивал взглядом вытягивающихся в струнку часовых на блокпостах. Даже когда мотодрезина выскочила из туннеля на мост через Яузу, на бесстрастном лице Корбута-младшего не дрогнул ни один мускул.
Если его озаботит нечто, находящееся на поверхности, он займется этим вплотную, а пока – плевал он на то, что творится наверху, безотлагательных дел под землей было куда больше.
ЧК поднял крышку картонной коробки, которую бережно держал на коленях. Провел пальцами по шести пробиркам, тщательно переложенным несколькими слоями ваты – на каждую был наклеен кусочек бумаги с цифрой. Жидкость в пробирках была прозрачной и выглядела одинаково, на самом же деле составы разительно отличались. Единственным, что их объединяло, был химикат, с таким трудом доставленный с «Щелково-Агрохим». Он присутствовал в каждой из колб и должен был привести начатый профессором эксперимент к блестящему финалу.
– Будь осторожен, сынок, – напутствовал Корбут сына, вручая ему картонный ящик. – В этих пробирках все: наше прошлое, настоящее и будущее.
Задачей Чеслава было выбрать один из составов. Отец тем временем должен был закончить монтаж электрической установки, которая питала бы аппарат для создания генетически модифицированных людей, а группа Челпана – доставить на «Дзержинскую» будущего вербовщика человеческого материала.
Добравшись до Берилага, ЧК по-хозяйски осмотрел станционный зал, большую часть которого занимали ряды клеток. Несмотря на то что лампочки-груши светили меньше чем в половину накала, цепкий взгляд коменданта впился в обрывок бумажки, валявшийся на свежевымытой мраморной плитке.
– Дежурного по лагерю сюда! – приказал Корбут, передавая коробку одному из охранников. – Быстро!
Через минуту к Чеславу подбежал дежурный – статный симпатяга в безупречно пошитой форме цвета хаки.
– Товарищ комендант! – отрапортовал он, отдавая честь. – За время вашего отсутствия происшествий…
– А это, по-твоему, не происшествие? – ЧК указал на бумажку.
Когда дежурный наклонился, чтобы поднять мусор, Чеслав ударил его ногой в лицо. Дежурный рухнул на спину. Встал на четвереньки и замотал головой – вместе с кровью на плитку упали два выбитых зуба.
– За что, товарищ Корбут?!
– За нарушение моего приказа о поддержании в лагере чистоты и порядка. Ты не проследил за уборщиками и наказан за это. Наказан по справедливости. Если тебя это успокоит – можешь выбить зубы уборщикам, которые тебя подставили. Берзина ко мне!
Тут в голове Корбута что-то щелкнуло. Бумажка на полу? Это – не просто мусор. Вообще-то с бумагой в метро напряженка, большая напряженка. Чеслав поднял бумажку, развернул. Столбики цифр, накарябанных в спешке простым карандашом. Шифр. Сопротивление обменивалось информацией. Малявы – обычное дело в любой тюряге, но Берилаг не был «любой». По крайней мере, так считал его комендант.