– А как же ты?
– Да чего там. Я крепче, чем кажется, знаешь ведь. Не надо было вообще подбивать тебя вернуться назад.
– Но я уже… – Мне хочется рассказать, как я ночью взломала Дот, но это, само собой, невозможно. Может, Сэм прочтет что-то в моих глазах?
– Две минуты! – предупреждает Ларк, надзирающая с порога за мной и Беккетом. Хватаюсь за края монитора, словно это поможет мне стать ближе с Сэмом.
– Решать не мне, но… – Я понижаю голос. – Даже если меня в конце концов выберут, я все-таки не откажусь от тебя. И от Земли тоже.
– Зря ты это, сестричка, – грустно улыбается Сэм. – Брось нас и лети, как судьбой предназначено.
– Ты не знаешь… – шепчу я, но экран уже гаснет. Наше время истекло.
ЛЕО
Ашер в день первого отсева просыпается ни свет ни заря. Я тоже продираю глаза и вижу, как он, накинув талес, открывает молитвенник. Его монотонный голос, читающий молитву, успокаивает мне нервы.
Наша семья не была религиозной – ходили по праздникам в собор Святого Петра, вот и все. Теперь я завидую Ашеру, у которого есть какая-то поддержка в момент, когда наша судьба и наше будущее зависят от кого-то еще. Снова закрыв глаза, складываю руки и воображаю, что мама, папа и Анджелика смотрят на меня сверху. Может, и у меня получится помолиться им.
Будьте со мной сегодня, famiglia. Сделайте так, чтобы к вечеру я стал одним из двенадцати, оставшихся здесь, и помогите улететь на Европу в составе финальной шестерки, вместе с Наоми и Ашером. Это все, что у меня осталось без вас.
В нашем электронном зеркале срабатывает будильник. Я сажусь и потягиваюсь, Ашер прячет молитвенник в ящик стола и говорит, бледный как простыня:
– Ну, началось.
– Ага. Думаешь, нам сразу скажут?
– Все может быть, но если они не на сто процентов уверены, то будут тянуть до последнего.
Так и есть. В столовой нам объявляют, что мы пройдем последний тест на совместимость с РСБ – могут обнаружиться дефекты, ранее не замеченные. Кусок в горло не лезет: а ну как у меня найдут что-нибудь? Быть так близко и напоследок всё потерять – хуже ничего не придумаешь. У моей команды явно то же самое на уме, даже всегда такой собранный Беккет Вулф стучит ногой по линолеуму. Ларк транспортирует нас в медцентр кампуса, мы входим в приемное отделение, и перед нами открывается пять дверей, по одной на брата.
– Вперед, – подталкивает нас Ларк. Мы с Наоми переглядываемся, прежде чем разойтись.
Приветливая медсестра слушает мое сердце, берет кровь на анализ, проверяет слух и зрение. Я заставляю себя сохранять спокойствие, чтобы сердце билось ровно и давление не подскакивало. Почти час спустя меня пропускают в смежную комнату, где нет ничего, кроме стола и двух стульев.