– Отпад полный! – заявила Ольга. – И чем это все кончилось?
– Хеппи-эндом. Продал он домину – не без труда, кстати, – а тут как раз хороший коттеджик на продажу выставили. Два этажа, квадратов сто девяносто. Пацанчика туда привезли, он от радости запрыгал. Дом, папа, дом! Лет восемь там живут, второго наследника на свет произвели, и всем уютно. Ну, ведь никакой печальки?
– Какая уж тут печалька? Радоваться за людей надо. А теперь куда?
– Ближе всего – объект номер два, где пока в наличии один первый этаж. Перекрытия положили. Сейчас как раз должны были машину разгрузить и прилаживаться ко второму. У тебя как, интерес не пропал?
– Ничуть, – сказала Ольга. – Только я бы посмотрела что-нибудь поприятнее этого барака. Никогда не думала, что люди с мешком денег такими дураками могут быть.
– Будет тебе поприятнее, – заверил Алексей. – На десерт – номер три. Вот там мужик с мозгами строится. Заодно покажу паскудного армянина. Помнишь, я говорил? Похуже тех, что к тебе тогда в «Золотом шампуре» вязались. Интересно?
– Ага. Не представляю, что за человек, если он паскуднее тех.
– Увидишь и узнаешь.
Он ловко петлял по нешироким улочкам, где ни один дом не походил на другой. Они были самые разные, от трехэтажных помпезных особняков до коттеджей гораздо более скромных, но тоже, по мнению Ольги, уютных и удобных. Быть может, даже больше, чем «дворцы», порой занимающие где-то соток шесть.
– Это и есть бывшее черноземное поле, – пояснил Алексей. – В свое время была откровенная хохма. На месте бывших обкомовских дач теперь резиденция губернатора.
– Ага, Кедры.
– Они самые и есть. Вот народец определенного типа и кинулся строиться как можно ближе к боссу. Очень, видишь ли, престижным кое-кому казалось небрежно этак бросить в ответ на вопрос, где живет: «Возле Кедров». Хотя иногда это «возле» составляло километра два. А участочки-то были маленькие. Этот жук, бывший совхозный директор, их специально нарезал этаким вот макаром и продавал подороже. Вот и получились трехэтажные дворцы на пресловутых советских шести сотках. Чуть ли не руки друг другу соседи могут из окон пожимать. Потом-то многие опамятовались, а поезд ушел. Земли свободной тут почти и не осталось. Сама видишь, с одной стороны сопки, с другой Шантара. Покусали локти, да поздно. Так и остались при своих небоскребах, которые и продать трудно. Толковые люди их не купят. Те, кто поумнее, сразу начали строиться подальше, за Собакиной речкой, за бывшим правлением. Там и участки не в пример больше, и соснячок есть. Далековато, зато лепота и тишина. Сама увидишь.