И когда Энрики снова стал с пеной у рта доказывать, что он не убивал Вилму, хотя множество раз грозил это сделать и множество людей это слышали, Селести сказала:
— Вилму убила Анжела. Только она могла все продумать и подготовить. Ты сам говорил, что она выросла у вас в доме. Она свой человек для всех слуг, для Луизы. Ей ничего не стоило выкрасть и револьвер, и перчатку.
— Ты наговариваешь на нее. Она всегда была мне другом. Где у тебя доказательства? — воспротивился Энрики.
— У меня одно доказательство: она поклялась, что мы с тобой никогда не будем вместе! Кто мог подстроить все события так, чтобы подозрение упало на тебя? Только она. Она из тех людей, которые согласны всех уничтожить, если им не удалось подчинить их себе.
Селести говорила с такой убежденностью, что Энрики поверил, что именно так все и было. И тогда он решился на отчаянный поступок — проник в квартиру Анжелы и принялся искать свой револьвер.
— Он должен быть тут. Должен быть. Если убила она, то должна была где-то его спрятать. Я найду его и буду спасен!
Энрики так поверил, что его спасение в желанной находке, что спокойно выворачивал шкафы и полки. Он не видел, что уже несколько минут Анжела с порога наблюдает за ним.
Наконец она спросила:
— Что ты потерял у меня, Энрики?
Он обернулся и тут же кинулся к ней и принялся со злостью трясти ее.
— Отдай! Отдай мой револьвер! — требовал он.
— Отпусти меня сейчас же, — ледяным тоном скомандовала она.
Но Энрики словно бы и не слышал ее.
— Ты украла мой пистолет. Ты убила Вилму. Ты хочешь меня подставить! — твердил он как безумный.
— У тебя бред, — так же холодно сказала она. — Ты говоришь сам не зная что. Никто ни в чем не может меня обвинить. Сейчас же убирайся из моего дома!
Энрики ушел без своего револьвера и был в отчаянии.
Александр, услышав эту историю, схватился за голову.
— Как ты себе навредил, Энрики, как навредил! Мало нам показаний доны Жозефы, которая в лицо зовет тебя убийцей. Теперь мы получим еще и показания Анжелы! Я тебя очень прошу, ничего не предпринимай без меня!
Дона Жозефа прямо заявила следователю, что считает убийцей своего бывшего зятя.
— Он много раз грозился убить мою дочь и наконец осуществил свое намерение. Если он хочет оправдаться, пусть покажет свой револьвер. Но я уверена: пули, которые унесли жизнь моей дочери, выпущены из его револьвера.
Полиция потребовала у Энрики предъявить револьвер.
— Он украден, — заявил Энрики, чувствуя, что дело принимает совсем уж дурной оборот.
После этого заявления следователь счел нужным убедиться, что подозреваемый не прячет свой револьвер где-нибудь в доме, и подписал ордер на обыск.